Невезучая
Шрифт:
— А что, этот амулет так много значит?
Возле ног Афии возникла Вилма и потерлась о ее коленки головой. Умиленная этим проявлением сочувствия, Афия погладила кошку, неожиданно успокаиваясь.
— Этот амулет защищает от дурного глаза.
Джейк пристально взглянул на нее, вышел в гостиную и вернулся с легким плетеным креслом, которое поставил напротив Афии. Усевшись, он провел руками по волосам.
— Значит, теперь ты беззащитна перед… э-ммм… дурным глазом? — спросил он. — Это так плохо?
Вилма направилась в коридор, оставив Афию наедине с недоверчивым детективом.
— Ты не веришь во все это, — вздохнула девушка.
— Может, и не верю, но хочу разобраться. Несмотря на сочувствие и внимание в глазах Джейка, Афия знала, что он реалист, а потому не верит в порчу и приметы, считая амулеты и заговоры пищей для суеверного ума. Сама Афия изучала курс по языческой культуре в университете и знала, что многое, чего не принимает здравый смысл, вполне имеет право на существование.
— Амулет от дурного глаза защищает от проклятий, недугов и злых пожеланий, которые может наслать злой человек. Сглаз проявляется по-разному, но всегда несет негативные последствия.
Джейк прищурился.
— Какие именно?
— Если объектом было имущество, оно начинает портиться и приносить неудачи, если человек — случается разное. Кормящие женщины лишаются молока, беременные не вынашивают детей, малыши болеют, а мужчины могут стать импотентами. Есть множество и других вариантов.
Джейк недоверчиво усмехнулся:
— Импотентами? Какой кошмар!
— Я ничего не придумываю! — воскликнула Афия. — Это старинная магия.
— Скорее глупые суеверия.
— Есть такая наука — религиоведение. На Сицилии и в Северной Италии считали, что людей, обладающих дурным глазом, можно узнать по характерной внешности, а другие культуры говорят, что сглазить можно ненамеренно, но не менее сильно.
Джейк приподнял бровь.
— Мне бы не хотелось тебя обижать, но… неужели ты действительно веришь, что из-за утраты куска металла ты можешь скончаться в страшных муках?
Афия закусила губу.
Не обязательно скончаться. Перспектива никогда не иметь детей тоже ужасает.
— Я и сама не знаю, Джейк. — Она вздохнула и с тоской взглянула на свой многострадальный браслет. — Отец подарил мне эти амулеты, когда мне исполнилось тринадцать. Амулетов тоже было тринадцать, от разных бед или символизирующих что-то хорошее, а тринадцатый должен был приносить мне удачу, совпадая с моим днем рождения. Правда, до сих пор мне не слишком везло, но, похоже, такова моя карма.
— Все потому, что ты родилась в пятницу тринадцатого?
— Потому что я — дочь Гизеллы Сент-Джон, женщины, верующей в колдовство и заговоры. Кому-то это покажется смешным, но для девочки, выросшей в подобной атмосфере, все слишком серьезно. — Афия грустно улыбнулась. — Мой тринадцатый амулет не слишком помогал мне, последние три года выдались вообще ужасными. — Девушка со стыдом вспомнила, что ее единственным спасением эти три года был неуемный шопинг и общение с Руди. — Три недели назад я потеряла амулет, приносящий деньги, и в тот же день оказалось, что я на мели.
— Это просто совпадение, одно из тех, которые порождают суеверие. — Джейк бережно взял бледную руку Афии и погладил тонкие пальцы.
Пульс девушки участился.
«Если бы он привлек меня к себе и обнял! Это именно то, чего мне не хватает сейчас, чтобы почувствовать себя защищенной».
— Ты говоришь точно так же, как Руди, — усмехнулась Афия, отгоняя непрошеные мысли. — Он не устает напоминать мне, что я совершенно не умею распоряжаться своей жизнью и постоянно завишу от других людей. В частности, он говорил это про Глика.
Рука Джейка замерла. Он прищурил глаза, глядя на Афию в упор.
— Как ты можешь… общаться с таким, как он?
— Нас познакомила моя мать и…
— Я не о Генри Глике. Я говорю о Гэллоу, — почти выплюнул Джейк, хотя и не собирался говорить так резко.
У Афии пересохло во рту.
— Тебе не нравится Руди?
— Нет.
У Афии защемило сердце. Она жалобно взглянула на Джейка.
— Но ты совсем его не знаешь!
— Я знаю таких, как он, и этого достаточно. Достаточно? Джейку Лидсу хватило одного взгляда, чтобы заклеймить человека?
Афия отдернула руку. То, что детектив умел сочувствовать и любил животных, не извиняло его гомофобии.
«Знаю таких, как он», — сказал Джейк. Он осуждает образ жизни Руди, совершенно не представляя, что это за человек.
— Что ж, — холодно сказала Афия, — можешь думать, что хочешь, но я совершенно не разделяю твою точку зрения. Ты просто… Ты — узколобый глупец.
— Эй, поосторожнее с выражениями, — бросил Джейк, вставая и нависая над Афией, словно гора.
— Я не могу больше работать с тобой.
— Что? Постой, я просто хотел дать тебе совет и предостеречь…
— Обижая Руди? Оскорбляя самого близкого мне человека? Я ухожу.
При этих словах у Джейка сжалось сердце. Он торопливо схватил Афию за руки.
— Пусти! — взвизгнула она, пытаясь вырваться. Но детектив привлек ее к себе.
— Если я тебя отпущу, ты упадешь. Куда ты собралась в таком состоянии? Тебя же ноги не слушаются. — Теперь рот Джейка двигался буквально в одном дюйме от губ Афии. — Прости меня. Я погорячился. Твои отношения с тем парнем совершенно меня не касаются.