Невидимая нить. Встреча, которая изменила все
Шрифт:
Я слушала ее, и слезы катились у меня по лицу. Мама раньше никогда мне ничего подобного не говорила. Конечно, она говорила мне, что любит и мной гордится, но тогда ее слова значили для меня очень многое.
Приехал отец со Стивеном, и мама захотела поговорить с мужем.
– Ты будешь нужен твоим младшим детям, поэтому не забывай о них. Посмотри в свою душу и найди в себе смелость хорошо относиться к ним. Постарайся не пить до потери сознания. Ты мне можешь это обещать, Нундзи?
Потом она сказала, что любит его.
После этого настала очередь Стивена. Она сказала ему,
– Я очень тобой горжусь, – сказала она. – Ты особенный и очень умный ребенок.
Стивен обнял ее и не хотел отпускать.
Доктор Очоа предоставил нам отдельную комнату, в которой мы могли спокойно поговорить с матерью. Потом приехали Нэнси с Фрэнком, и мама переговорила с каждым из них. Она сказала Фрэнку – ей очень жаль, что отец с ним так плохо обходился, но она надеется, что он простит ее за то, что она не защищала его больше, чем могла. Нэнси она поблагодарила, что та посвятила свои юные годы уходу за матерью, и сказала, как сильно она ее любит.
Потом она села в кровати и сказала, что не чувствует боли. Ее глаза сияли. Потом мама рассказала, что с ней произошло после того, как доктор Очоа сообщил нам о ее смерти.
– Я видела, что именно находится по другую сторону, – сказала она. – Там все гораздо более спокойно и там так прекрасно, что вы не можете себе представить. Я знаю, что даже оттуда я буду продолжать о вас заботиться. Я буду смотреть на вас с небес и следить, чтобы у вас в жизни все было хорошо. Пожалуйста, верьте мне – все у вас в жизни будет прекрасно. У всех вас все будет хорошо.
Я нашла доктора Очоа и спросила, можем ли мы отвезти маму домой. Он ведь обещал, что это можно сделать. Тот ответил:
– Я не знаю, что происходит с ней, но если вы хотите отвезти ее домой, вы наверняка можете это сделать.
Я подошла к маме и сказала, что мы можем отвезти ее домой. Я ожидала, что мама обрадуется этому известию.
Но мама сказала:
– Я не хочу ехать домой.
– Мам, ты что? Почему не хочешь?
– Я хочу остаться здесь до тех пор, пока мне не надо будет переехать в мое новое жилище.
Я была страшно удивлена. Все мы думали, что неожиданное исцеление мамы является чудом, что ей неожиданно стало лучше. Однако вряд ли ей действительно стало лучше. Мы не знали, что делать, поэтому приняли решение остаться в больнице и ждать. Мы находились в ее палате, когда через два часа мама неожиданно снова села, посмотрела на нас и сказала: «О боже. Мне пора». Потом она заговорила по-итальянски: «Padre, vengo a casa pronto (Отче наш, мне пора домой)». Мы взялись за руки и начали за нее молиться.
– А теперь поцелуйте меня, скажите, что вы меня любите, и оставьте меня.
Тут мама закрыла глаза, положила голову на подушку и потеряла сознание.
У меня было постоянное ощущение, что мама смотрит на меня с небес.
После этого я осталась в больнице. Все дети вернулись сюда на следующий день, но мама не очнулась. В пять часов на следующее утро в комнату для родственников, где я отдыхала, вошла медсестра и попросила меня следовать за ней. Я вошла в палату, в которой лежала мама. Отец сидел с одной стороны кровати, я села с другой. Каждый из нас взял ее за руку. Мы слушали ее дыхание до тех пор, пока она не перестала дышать.
Мама умерла.
Тогда я думала, что Господь поступил очень жестоко, вернув ее нам, а потом снова отняв. Все мы месяцами готовились к неизбежному, и нам казалось, что мы готовы. Когда мама восстала из мертвых и казалась полной сил, мы подумали, что она не умрет. Но потом Господь все-таки ее забрал.
Но потом мы поняли, что Господь сделал нам бесценный подарок. Он дал маме силы сказать, что все у нас будет нормально. Он показал нам, что она обретет покой.
Через шесть месяцев после ее смерти, в тот вечер, когда я порезала палец перед собеседованием, мама явилась ко мне во сне. Я помню, что побежала во сне, чтобы ее обнять, и это объятие показалось мне совершенно реальным. Я сказала ей: «Мама, ты слышала? Я порезала палец». Мама ответила: «Ну конечно, я об этом знаю». Я рассказала ей о предстоящем собеседовании и как я хотела получить эту работу, и как волновалась, что это может не произойти.
– Не волнуйся, Лори, – сказала мама. – Собеседование пройдет блестяще. Ты получишь работу, которую хочешь. А сейчас поспи и отдохни.
Она поцеловала меня, и я проснулась вся в слезах. На следующее утро я чувствовала себя удивительно спокойной и уверенной в себе. Я вообще не волновалась, потому что знала, что получу эту работу. Потому, что об этом мне сказала мама. И оказалось, что она совершенно права – я действительно получила эту работу.
С тех пор у меня было постоянное ощущение, что мама смотрит на меня с небес. Я написала, что не знаю, почему я тогда на Бродвее вернулась к Морису. Это не совсем правда. Возможно, я полностью не понимала, зачем я это сделала, но у меня нет и тени сомнения, почему я тогда повернулась и подошла к Морису.
Я совершенно уверена в том, что это мама заставила меня вернуться.
XIV
Простой рецепт
Большая часть понедельников, которые мы проводили вместе с Морисом, были тихими и спокойными. В эти вечера не происходило чего-то серьезного или исключительного. Учитывая, каким было мое собственное детство, тишина и покой были не самыми плохими вещами. В эти дня я не пыталась заменить Морису родителей, а старалась быть его другом. Я не осыпала его наставлениями, как надо жить, я просто пыталась показать ему, что считаю важным в этой жизни. Я уверена, что таким образом Морис мог сделать свои собственные выводы.
Однажды в понедельник мы с Морисом решили сами испечь пирог с шоколадной глазурью. Я достала миски, венчик и мерный стакан. Потом я достала листок с рецептом. Морис посмотрел на рецепт и спросил меня, что это такое.
– Это рецепт для того, чтобы испечь пирог, – ответила я. – Указание, как это нужно делать.
Он меня не понял. Он никогда раньше не видел, как готовят по рецепту. Морис не мог понять, зачем вообще нужен рецепт.
– А почему нельзя все просто смешать? – спросил он.