Невидимая связь (Шелковые слова) (др. перевод)
Шрифт:
– Очевидно, и тебе тоже! Во лжи нет ни порядочности, ни благородства, уж поверь, Лейни. А это не только откровенная ложь, да еще и скверно состряпанная. Я могу отличить ложь от правды. Вспомни, это моя работа.
Он сцепил большие пальцы и, вытянув руки, взял ее живот в рамку. Склонил голову набок, прищурил один глаз и объявил:
– Это точно мой ребенок. Уверен, что он уже на меня похож!
– Говорю, он не твой! – почти взвизгнула она.
Но он остался совершенно невозмутим.
– Тогда
Она задохнулась от гнева и раздражения.
– Не нужно, дорогая. Не расстраивайся так.
Он обнял ее за талию и потянул на себя, так, что она оказалась между его широко расставленными коленями. Одна ладонь распласталась на пояснице, другая – на выпирающем животе. Массируя. Успокаивая.
– Это мой ребенок, Лейни. Я знаю это. И сделаю все, чтобы получить его. Заполучить вас обоих.
– У тебя ничего не выйдет, – выпалила она и съежилась от ноток отчаяния, звучавших в собственном голосе.
– Получу, – прошептал он. – Вы уже у меня в руках.
Он уткнулся в ее живот носом и губами, осыпая его горячими поцелуями сквозь ткань платья. А она чувствовала каждый. И внутри все трепетало.
– Отныне тебе не придется все выносить одной. Я буду рядом.
Почти убаюканная лаской, она неожиданно для себя вцепилась ему в волосы и приподняла голову.
– Не хочешь же ты сказать, что останешься! В этом городе?
На его губах заиграла уже знакомая ей улыбка. Улыбка мальчишки-озорника.
– В этом доме. Признаюсь, главная улица Саннивейла – это не Пятая авеню. Но думаю, это прекрасное место. Истинно американское. Благодатное. Пока что это наш дом.
– Но ты здесь чужой.
Она боролась с собственными сомнениями. Все это совершенно немыслимо. И, однако, происходит именно с ней. Этот богатый, искушенный мужчина вторгся в ее крохотную нишу на планете, и она не готова смириться с этим вторжением и с собственными чувствами.
– Мы не можем жить вместе. Что подумают люди?
Дик рассмеялся.
– Все думают, что мы женаты, помнишь?
– Я скажу им правду!
Уже в тот момент, когда вызов слетел с языка, она поняла, что попала в ловушку, которую сама же для себя расставила. Судя по его хитрой улыбке, он тоже об этом подумал.
– В таком случае ты заденешь их чувствительность. Да еще признаешься, что вот-вот родишь внебрачного ребенка. Не говоря уже о том, что лгала и выставила их всех дураками.
Он укоризненно прищелкнул языком.
– Вряд ли мистеру Харперу это понравится.
Да и ей тоже. Работа сейчас для нее крайне важна. Она не может рисковать потерять место до того, как родится ребенок. На какие деньги они будут жить?
– Я скажу им, что мы пытались уладить наши разногласия,
– А я объясню, что это неправда.
Она тихо застонала. Сначала беспомощно и растерянно. Потом от наслаждения. Его руки массировали поясницу, а щека лежала на животе.
И тут ребенок шевельнулся. Быстрый внезапный пинок…
Дик вскинул голову. Взглянул сначала на ее живот, потом в лицо.
– Ребенок? – выдохнул он, словно боясь потревожить дитя.
Она ошеломленно кивнула, забыв о гневе и раздражении. Эмоции, промелькнувшие в его лице, лишили ее дара речи и затуманили глаза слезами. Результат совместной ночи связал их так крепко, что даже она не смогла это отрицать. И это чудо затмевало все остальные соображения.
– Да.
– Я все еще не до конца поверил…
Он поцеловал то место на ее животе, куда пнул малыш, а потом накрыл его ладонями, словно желая защитить. Поднял голову и всмотрелся в Лейни. Руки скользнули по ее телу и остановились на шее.
– Лейни! – воскликнул он, вставая.
И поцеловал ее. Поцелуй был таким же нежным и сладостным, как тот, что на школьном дворе. Но добавилось и еще что-то. Страсть. Страсть, долго сдерживаемая, но сейчас вырвавшаяся на свободу.
Его губы были теплыми и мягкими, но чувствовалось, что он не допускал ни малейшего сомнения в своем праве целовать ее.
Дик проигнорировал напряжение, сковавшее ее тело и мышцы, проигнорировал ее попытки отстраниться, проигнорировал плотно сжатые губы. Его язык щекотал уголки ее рта, безжалостно, неустанно, пока губы не приоткрылись. Он лениво исследовал сладкую пещерку, проник языком вглубь.
Она вдруг обмякла под его натиском, и он довольно вздохнул, ощутив реакцию ее тела.
– Лейни, – вздохнул он, прижимая ее к себе.
Ее голову вскружил до боли родной запах одеколона. Она вспомнила ощущения от прикосновения к его коже, волосам, а вкус этих губ отпечатался на ее губах навсегда. И сейчас она наслаждалась каждым мгновением.
Наконец он отстранился и пригладил ее спутанные волосы. Поцеловал кончик носа. Она смотрела на него сквозь туман чувственности. Так долго дремавшее тело пульсировало от возбуждения.
– Хочешь подремать или поехать со мной в город и кое-что купить?
– В город? Купить? Что именно?
– Самую большую кровать. Я боюсь навредить тебе, если мы будем спать на этой.
4
Слова показались ведром ледяной воды, выплеснутой в лицо и мгновенно ее отрезвившей. Лейни мгновенно отскочила и ушла в гостиную. Больше всего ее оскорбила ракетка для рэкетбола, намекавшая на постоянные отношения куда больше пижамы и зубной щетки.