Невидимки
Шрифт:
Она представила свое сознание, скользящее по лианам, как змея. Фитц сделал то же самое, и когда они, наконец, добрались друг до друга...
Ничего себе, так кажется быть Когнатами? спросила она, когда скачок теплой энергии сработал как солнце, деревья потянулись к их свету, открывая промежутки для движения Софи и Фитца.
Понятия не имею, признался Фитц. Но это потрясающее.
Это определенно было так. Лес памяти делился на
Сознание Фитца дало толчок Софи, и они поднялись вместе, смотря в осторожной тишине, как разворачивалась память. Две фигуры в черной одежде тянули Леди Гизелу без плаща мимо красного озера с мертвыми конструкциями, разбросанными по берегу. Софи могла сказать, что мама Кифа была ранена, но она не могла увидеть, насколько тяжелыми были раны, пока Митя не прокралась вперед и не проскользнула в кустарники. Невидимки прошли мимо, только ноги были видны с того уровня, где скрывалась Митя, и Софи чувствовала, как у нее сжался живот, когда она увидела глубокие, кривые колотые раны на лице Леди Гизелы. Десятки таких ран украшали ее щеки, подбородок, шею.
– Пожалуйста, - просила Леди Гизела, когда фигуры тянули ее к горам.
Ее похитители игнорировали крики, пиная ее, когда она спотыкалась.
Ее мольба становилась все отчаяннее, когда они двигались к расколу, Невидимки даже не притормозили. Митя пыталась последовать за ними, но к тому времени, когда она нашла путь в пещеру, Невидимки исчезли, оставив только красные мазки.
Когда Митя повернулась, чтобы вернуться, то услышала крик Леди Гизелы:
– Не надо!
Потом все затихло, а затем скрипучий голос произнес:
– Готово.
Миллионы сосулек впились в сердце Софи, когда она узнала голос.
Брант.
Очевидно, он оправился от своих ран.
Воспоминание пошло вперед, к тому моменту, когда Митя присоединилась к Люру у ядовитого озера. Он изучал след красного цвета, который был темнее смертельной воды. Они оба повернулись, когда запах дыма появился в воздухе. Единственное черное перо поднялось в небо, прежде чем горные ветры смахнули его прочь.
– Это все, что мы знаем, - сказала Митя, когда Софи убрала руки с ее висков.
– Вы поделитесь этим с Коллективом?
– спросил Люр.
– Да, - ответил Фитц, когда Софи не смогла.
Митя ступила ближе, вытерев слезы с лица Софи.
– Прошу прощения, что обременила тебя этой ответственностью, мисс Фостер. Никто не должен сталкиваться с такими ужасами. Особенно ты.
– Я волнуюсь не за себя, - сказала ей Софи, не чувствуя себя достаточно смелой, чтобы посмотреть на Кифа.
– Теперь мы должны покинуть вас, - сказала Митя, медленно кланяясь.
– Но мы обещаем сообщать обо всем новом, что обнаружим.
– Будьте осторожны,
– Все не такое, как кажется.
– Это на самом деле так, - сказал ей Люр, целуя Каллу в щеки.
Они оба бросили один последний взгляд на Софи, их глаза сосредоточились на ее значке-булавке мунларке. Потом они исчезли в деревьях.
– Ладно, - сказал Киф, снова беря Софи за руки.
– Ты должна сказать, что сделала моя мама.
Хочешь, чтобы я поговорил с ним? передал Фитц.
Софи покачала головой. Киф спрашивал ее.
Я буду прямо тут, если понадоблюсь, пообещал Фитц прежде, чем он отвел остальных в сторону.
– Пошли, - прошептала Софи, таща Кифа к дереву, лежащему в реке. Кора чувствовалась грубой и влажной, но она знала, что это был тот вид разговора, который должен был произойти, сидя.
– Если она убила кого-то, просто скажи мне, - прошептал Киф.
Софи переплела их пальцы, сдавив настолько сильно, что костяшки побелели.
– Это не она что-то сделала, Киф. Это с ней кое-что случилось.
Она начала рассказывать историю во всех ужасающих подробностях.
– Но они не нашли тело, - закончила она, - Таким образом, мы ничего не знаем наверняка.
Киф безучастно смотрел на реку.
– О чем ты думаешь?
– спросила Софи, когда тишина стала душить.
– Странный вопрос от Телепата.
– Ты же знаешь, что я никогда не влезу в твое личное пространство.
Киф вздохнул.
– Я думаю... она заслуживает смерти.
Голос подтверждал его слова, но не глаза.
– Грустить, Киф, это нормально.
– Нет, не нормально... не после того, что она сделала.
– Она все равно твоя мама, не важно насколько ты на нее злишься.
– Я не злюсь, Софи. Я... я не знаю, мне не подобрать слово. Но мне все равно, что с ней происходит.
– Тогда почему ты плачешь?
– Она потянулась к его щеке, вытерла слезу и показала ее ему.
– Я...
– Остальные его слова были поглощены рыданиями.
Софи крепко обняла его, позволяя слезам пропитывать ее тунику. Она задумалась, чувствовал ли себя Фитц таким беспомощным, когда она плакала. Он казался настолько сильным и стойким в тот день, когда он забрал ее из ее человеческой семьи. Если она захочет, то сможет быть такой же для Кифа.
– Мы ничего не знаем наверняка, - повторила она.
– Это не имеет значения. Я даже не знаю, из-за чего я переживаю.
– Ты не должен ни из-за чего переживать. Но также сильно, как ты ненавидишь ее, часть тебя также сильно любит ее. Таким образом, что бы ни случилось, ты будешь горевать о ней.
– Нет, если я смогу помочь.
– Киф отодвинулся от нее. Его глаза были красными и опухшими, но они казались теперь сухими, когда он повернулся к реке.
– Хочешь побыть один?
– спросила Софи.