Невидимки
Шрифт:
– Если я правильно понял, – проговорил доктор Смит, – сейчас вы передаете ваши собственные ощущения, а не то, что рассказывал этот Фарбрайт?
– Про прачечную – да. И о том, что все идет как-то не так. Да, это мои ощущения. Как будто все вещи вокруг непрерывно теряют форму, вкус, цвет. Вы понимаете меня, доктор?
– О да. Знакомая картина. Может быть, некоторую роль тут играет ваш возраст…
– Я так не думаю, – твердо возразил мистер Патсон. – Тут совершенно другое. Я в этом уверен.
– Насколько вы можете быть в этом уверены, – спокойный голос доктора Смита
– Все это я слышу каждый день, доктор. – Мистер Патсон взглянул ему в лицо. – Моя жена и ее подруги не могут говорить ни о чем другом. Нет, здесь что-то другое. Как либерал, я всегда верил в социальную реформу, и классовая борьба для меня пустой звук. Страдать оттого, что пирог разделен так, а не иначе, просто бессмысленно. Я говорю о других вещах, и всевозможные реформы входят сюда только потому, что их используют.
– Простите, не совсем понимаю вас мистер Патсон.
– Сейчас попробую объяснить. В тот вечер мне никак не удавалось избавиться от мысли, что в словах Фарбрайта что-то есть. Может быть, в первый раз кто-то назвал мне причину, из-за которой все так происходит. – Он с надеждой взглянул на собеседника.
Доктор Смит, иронически улыбаясь, покачал головой:
– Гипотеза о загадочном и вездесущем дьявольском принципе? Пожалуй, этого маловато для объяснения, мистер Патсон.
– Это только начало, – ответил мистер Патсон довольно воинственно. – Сейчас мы подошли вплотную к агентам принципа.
– Ах да…, агенты. – Доктор Смит постарался придать лицу серьезное выражение. – Это Фарбрайт подсказал вам такую идею?
– Да. Признаться, самому мне и в голову такое не приходило. Существуют два способа, которым дьявольский принцип может воспользоваться, чтобы превратить нас в насекомых. Первый – посредством внешнего контроля: возможно, какой-нибудь радиопрограммой, которая постоянно вертится у нас в мозгу, заставляя бросать начатое, больше заботиться о собственной безопасности, не питать иллюзий и не тратить энергию и время на праздное любопытство и размышления.
– Фарбрайт говорил, что нечто подобное уже происходит?
– Да, но это не его наблюдение. Человек, с которым он встретился на Ближнем Востоке, очень определенно утверждал, что безостановочная пропаганда уже работает. Но есть и второй способ – прямой контроль с использованием агентов принципа: что-то вроде «пятой колонны» Дьявола. Их с каждым годом становится все больше и больше.
– Кого? – с добродушной улыбкой поинтересовался доктор. – Дьяволов?
– Это название как нельзя лучше отражает их сущность, – без улыбки проговорил мистер Патсон, слегка нахмурившись. – Правда, может сложиться не правильное представление о них: рога, хвосты и тому подобное. На самом деле они ничем не отличаются от нас, но они не люди.
Они не такие, как мы. И не любят нас. То, что
– Если бы такие силы существовали, – спокойно отозвался доктор Смит, – думаю, мы очень скоро оказались бы в их власти. Однако они живут лишь в мире фантазии, хотя и там способны наделать вреда. Вероятно, последнее время вы много или – будет лучше сказать – излишне много размышляли об этих демонических созданиях. Все признаки налицо. Как, кстати, вы называете их? Мы сэкономим время и избежим возможных неточностей, если дадим им имя.
– Их зовут Невидимки, – не раздумывая ответил мистер Патсон.
– Ага, Невидимки! – Доктор Смит снова нахмурился и плотно сжал губы, возможно, чтобы продемонстрировать неудовольствие таким поспешным ответом. – Вы в этом уверены?
– Почему нет? Вы спрашиваете, как я называю их – я отвечаю. Конечно, мне не известно, как они зовут себя сами, но это имя придумано не мной.
– Угу…, снова Фарбрайт?
– Да, я слышал, как он называет их, и мне показалось, что это удачное имя… Им доставляет удовольствие, когда мир лишается красок. И что-то еще в них самих…, ничего похожего на раскрашенных чертиков из сказки. Спокойные, прозрачные человечки, занятые вымыванием красок.
– Вы в самом деле так думаете? Хочу прояснить ситуацию, мистер Патсон. Как я уже говорил в начале нашей беседы; идея так называемых Невидимок может иметь серьезные асоциальные последствия. Одно дело открыть загадочный дьявольский принцип, который затягивает нас в свои дьявольские сети, и совсем другое – отыскивать среди добропорядочных граждан переодетых демонов. Вы понимаете?
– Разумеется, – мистер Патсон сделал нетерпеливый жест рукой. – Я не настолько болен, чтобы вы напоминали мне об этом. Что касается Невидимок…, наверное, эта идея кажется вам слишком хорошо знакомой, не так ли?
Вот и они, скажете вы, сидят по углам, выставив рожки.
Доктор улыбнулся:
– И все-таки вы не встретили ни одного из них. Разве это не доказывает беспочвенность ваших предположений? Может быть, именно отсутствие доказательств и побуждает вас отыскивать истину в этой абсурдной теории? Получается, что… – он поднял указательный палец.
– Кто говорит, что я не встретил ни одного из них? – негодующе перебил мистер Патсон. – Откуда вы это взяли, док?
– Вы хотите сказать…
– Естественно. Я знаю по меньшей мере дюжину Невидимок. Брат моей жены – один из них.
По виду доктора Смита нельзя было сказать, что он шокирован или удивлен. Минуту или две он просто смотрел перед собой, потом быстро набросал какие-то заметки в блокноте. С этого момента строгого, но снисходительного учителя сменил врач, занятый тяжелобольным.
– Вот так, значит, мистер Патсон. Вы говорите, что знакомы по меньшей мере с дюжиной Невидимок и один из них – брат вашей жены. Правильно? Ну что ж, давайте с него и начнем. Когда и как вы обнаружили, что он Невидимка?