Невидимый партнер
Шрифт:
Лайминг молча ждал продолжения.
– До сих пор все упиралось в ограниченный радиус действия обычного боевого корабля. Длительность его полета не позволяет разведчику проникнуть достаточно глубоко в тыл Сообщества. Эту проблему можно решить, захватив пару-тройку их баз на планетах, близких к фронту, вместе с ремонтным и заправочным оборудованием. В этом направлении уже предпринимаются определенные действия, но мы не можем ждать, пока эти операции завершатся успехом. Разведывательной Службе требуются точные данные как можно быстрее. Ясно?
– Так
– Прекрасно! Так вот, конструкторы создали новый сверхскоростной корабль-разведчик. Я не имею права, да и не собираюсь объяснять тебе принципы его устройства. Скажу только одно: у этого корабля вместо привычных двигателей стоит строго засекреченная силовая установка. Поэтому ни при каких обстоятельствах он не должен попасть в руки врага. В случае опасности захвата врагом, пилот обязан уничтожить корабль, даже ценой собственной жизни, – адмирал строго нахмурил брови, подчеркивая важность сказанного.
– Полностью уничтожить корабль, пусть даже небольшой, гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд, сэр, – высказал сомнение Лайминг.
– Только не этот, – возразил Маркхэм. – В его силовой отсек вмонтирована мощная бомба. Пилоту достаточно нажать кнопку, и двигатель разнесет на мелкие кусочки.
– Понятно, сэр.
– Имейте в виду, офицер, – бомба – единственное оружие на борту. У корабля нет ни пушек, ни управляемых ракет, ни другого оборудования. Это – предельно облегченная машина, в которой ради скоростных качеств пожертвовано всем лишним. У него есть единственный способ защиты – быстро скрыться от сканеров противника. А на это, уверяю тебя, корабль вполне способен. Если задействуешь все двадцать двигателей, никто в нашей галактике не сможет за тобой угнаться.
– Мне нравится, как это звучит, сэр, – одобрительно заметил Лайминг, облизывая пересохшие губы.
– Это отличный корабль, – подтвердил адмирал. – Он просто обязан быть отличным, судя по тому, сколько в него вложено. Единственное, что нам неизвестно, так это достаточно ли он хорош, чтобы выдержать все передряги долгого рейда по глубоким вражеским тылам. У любого корабля самая ненадежная и уязвимая часть – дюзы. Рано или поздно они выгорают, и если честно, то меня беспокоит только эта деталь. Хотя на новом корабле дюзы защищены специальной внутренней обшивкой, и, теоретически, они должны выдержать многие месяцы работы, на практике может получиться иначе. Понимаешь, к чему я клоню?
– Ни ремонта, ни запчастей на вражеской территории не будет, так же как и шансов вернуться обратно, – кивнул головой Лайминг.
– Правильно. Причем, не забудь, в случае поломки корабль должен быть тут же уничтожен. И с этого момента пилот, если ему удастся выжить, окажется предоставлен самому себе, в полном одиночестве, без всякой надежды на помощь. Он должен ясно понимать, что, скорее всего, никогда больше не увидит человечество и затеряется в просторах вселенной.
– Бывает и хуже. Я бы предпочел остаться живым неизвестно где, чем трупом здесь. Пока живешь – надеешься, – Пожал плечами Лайминг.
– Ты еще не передумал рискнуть? – уточнил адмирал.
– Нет, сэр, – уверенно ответил офицер.
– Тогда, несчастный, пеняй на себя, – с мрачным юмором произнес Марихэм. – Ступай прямо по коридору, седьмая дверь направо. Скажи полковнику Фамеру, что тебя прислал я.
– Есть, сэр.
Голос адмирала настиг его у двери:
– Но сначала попробуй все же застегнуть свою чертову ширинку. Прямо сейчас, при мне!
Лайминг покорно повторил попытку. Молния застегнулась, как по мановению волшебной палочки. Он изумленно уставился на адмирала с выражением оскорбленной невинности.
– Так-то, – многозначительно промолвил Маркхэм. – Я сам начинал с рядовых и еще не забыл некоторые проделки.
Меня не проведешь!
Полковник Фамер из Военной разведки оказался тучным краснолицым мужчиной. Несмотря на туповатый внешний вид, внимательный наблюдатель мог распознать в нем весьма проницательного человека.
В тот момент, когда Лайминг входил в кабинет, полковник изучал огромную карту звездного неба, висевшую на стене. При шорохе открывающейся двери, Фамер резко обернулся, будто готовился отразить удар в спину.
– Тебя не учили стучаться перед тем, как войти? – раздраженно рявкнул он.
– Учили, сэр! – Лайминг вытянулся по стойке смирно.
– Почему же ты не постучал? – продолжал рычать полковник.
– Забыл, сэр. Я размышлял о разговоре, который только что был у нас с адмиралом Маркхэмом.
– Ты пришел от него? – Фармер сбавил тон и более внимательно взглянул на Лайминга.
– Так точно, сэр.
– А, так ты и есть тот самый пилот дальней разведки?
Не думаю, что коммодор Крутт очень расстроится, когда ты уйдешь из его подразделения. Ты ведь у него как свербящий чирей, верно?
– Никак нет, сэр, – возразил Лайминг, – просто у него стреляет в пояснице каждый раз, как он пытается сесть на меня верхом.
– В армии приходится привыкать к подобным вещам, – пожал плечами полковник.
– Извините, сэр, но я с вами не согласен. В армию идут, чтобы воевать с врагом, а не для удовольствия вышестоящих офицеров. Я не малолетний преступник и не нуждаюсь в том, чтобы коммодор или кто-то там еще меня перевоспитывали, – горячо возразил Лайминг.
– У вас с ним расходятся взгляды на армию. Он поборник дисциплины. – Фамер усмехнулся собственным мыслям и добавил:
– Крутт по фамилии, да и нравом, крут. – Некоторое время он разглядывал собеседника, потом продолжил более серьезно:
– Ты выбрал себе нелегкую работу, парень.
– Это меня не беспокоит, – заверил его Лайминг. – Рождение, женитьба и смерть тоже нелегкий труд.
– Ты рискуешь никогда не вернуться.
– Ну и что… Все мы когда-нибудь отправимся в путь, из которого нет возврата, – философски заметил Лайминг.
– Не нужно говорить об этом с таким мрачным удовольствием, – ответил Фамер. – Ты женат?