Невидимый рубеж. Книга вторая. Странники
Шрифт:
– Вот именно!
– Чувствую, накрылось восьмое марта медным тазиком. Значит, кроме собственно задания, мне надо еще держать этих ребят под контролем? – Цыганков вопросительно глянул на Забелина.
– Да придется. Надо сделать так: ты будешь наблюдать за Емельяновым, а я за Третьяковой.
– Ага, себе, что полегче оставил, – усмехнулся Цыганков.
– Хочешь, давай поменяемся! – великодушно предложил Сергей.
– Ладно уж, займусь Емельяновым.
– Я буду рядом. Думаю, что вдвоем мы справимся, как в старые добрые времена.
– Твоими бы устами
Фирменный поезд «Буревестник», Москва – Нижний Новгород, 29 февраля, 23:40
В Нижний Новгород Шумилов не полетел самолетом. От Москвы до города было примерно семь часов езды наземным транспортом и он, удобно устроившись в спальном вагоне, выехал на вечернем поезде, оправлявшимся с вокзала в половину одиннадцатого. Он выложил на столик купе футляр с очками, том Юлиана Семенова – очередные приключения Штирлица. В последнее время он задался целью перечитать заново всю многотомную эпопею о легендарном разведчике, придуманном талантливым писателем, и в поезд взял книгу «Майор Вихрь».
Напротив него разместился молодой парень, чья физиономия показалась Шумилову смутно знакомой. Проводница несколько раз заглянула в их купе, предлагая чай, кофе, печенье и при этом, все время улыбалась, не отрывая восторженных глаз от молодого человека. Тот принимал чужое внимание как должное, сдержанно улыбался в ответ, несколько покровительственно кивал головой.
– Спасибо, спасибо, не надо! – пару раз произнес он.
– Какие любезные здесь проводницы! – заметил попутчик, повернувшись к Шумилову, едва дверь в купе закрылась.
– Мне показалось или я вас где-то видел? – спросил Николай Поликарпович.
– Возможно на ТиВи. Я Стас Мишин, журналист, веду аналитическую программу «Криминал недели».
– На канале?
– На ТВ-6. Вероятно, там вы меня и видели. Вообще-то я раньше работал с Невзоровым. Мы делали шестьсот секунд с ним и Светой Сорокиной, потом я ушел, так сказать, в свободное плавание.
– Вспомнил. Я видел вашу передачу, – сказал Шумилов, поблагодарив перед этим проводницу, которая принесла стакан с чаем. Стакан, как в старые добрые времена, был в подстаканнике из нержавеющей стали. Проводница в этом время, засмотревшись на соседа Шумилова, чуть не пролила чай на брюки Николаю Поликарповичу.
– Ой, извините! – виновато обронила она, – поезд сильно качает.
– Ничего-ничего! – ответил Шумилов. – Бывает.
Проводница вышла.
– А вы пользуетесь успехом у слабого пола, – заметил Шумилов.
– Есть немного, – усмехнулся телеведущий. – Честно говоря, этих поклонниц столько, что я на них не обращаю внимание. Они как трава у дороги, вернее, как полевые цветы. Когда захотелось, тогда и сорвал. С одной стороны, притупляется инстинкт охотника, самца, а с другой…
– В смысле, не царское это дело? – засмеялся Шумилов.
– Типа того…
Мишин открыл кейс и извлек оттуда небольшую плоскую бутылку коньяка, на которой Николай Поликарпович прочитал надпись: «Хеннесси ХО». Коньяк был достаточно дорогим и Шумилов пил его только раз, года два назад, когда их угощал один предприниматель в Уральске. Они тогда предотвратили покушение на владельца сети ювелирных магазинов.
– Прошу! За дорожное знакомство! – предложил Мишин, разлив коньяк в небольшие складные железные стаканчики, которые телескопически удлинялись. – Посуда не бог весть какая, но в дороге удобно. Извините, а вас как зовут?
– Николай Поликарпович.
– Редкое отчество, – хмыкнул Стас.
Шумилов не стал изображать из себя зануду и педанта, принял предложение Мишина и выпил. Коньяк, действительно, был хорош. Он закусил шоколадкой, любезно предложенной журналистом, сделал несколько глотков чая и почувствовал, как приятное, расслабляющее тепло обволокло все тело.
– Что-то мы все обо мне, да обо мне. А вы? Работник, какого фронта? – поинтересовался Мишин.
Шумилов не хотел раскрывать место своей настоящей работы – начнутся ненужные расспросы, проявление профессионального любопытства со стороны соседа и в его голове возникло несколько вариантов ответа.
– Знаете, – улыбнулся Шумилов, – моя работа не представляет особого интереса. Я тружусь, как говориться, на чиновничьей ниве, а именно в пенсионном Фонде.
– Так это вы не платите пенсии нашим бедным старикам? – с деланным негодованием поинтересовался Мишин.
– Что вы, Стас! Мы всего лишь передаточное, промежуточное звено между бизнесом и карманами пенсионеров. Нет денег от предпринимателей, нет и пенсий. Все очень просто. Вы может, помните, года три назад Чубайс, будучи вице-премьером, создавал ВЧК – чрезвычайные комиссии по контролю за сбором налогов? Так вот, положение с того времени только ухудшилось.
– Но тогда, как же ваше учреждение выходит из положения? – удивился Мишин.
– Государство выручает. Оно сейчас разбогатело на нефти. Впрочем, эти проблемы для вас, наверное, неинтересны. Давайте поговорим лучше о вас.
Как всякие публичные лица, телезвезды, Мишин привык быть в центре внимания, и другие люди интересовали его постольку поскольку. Он и спросил-то о работе Шумилова, чтобы соблюсти вежливость, неписаный кодекс дорожного знакомства. На самом деле его всегда привлекали разговоры только о своей собственной персоне, и Шумилов без труда это понял.
– Вам нравится моя аналитическая передача? – спросил Стас, снова наливая коньяк.
– Аналитическая? Разве «Криминал недели» аналитическая передача? Мне казалось, скорее, информационная.
– Ну что вы, что вы! – не согласился Стас, чуть пригубив коньяк. – Самая что ни на есть аналитическая.
– Чтобы называться аналитической, нужно что-то анализировать. А вы информируете о преступлениях, не более того.
– Какой вы, однако, жесткий! Настоящая аналитика стоит дорого. Привлечь ведущих типа Киселева или Доренко наш канал не может, а рейтинг, для нас вопрос престижа. Его надо поддерживать. Поэтому отчасти вы правы. С другой стороны, мы проводим журналистские расследования и в любом расследовании всегда есть элемент аналитики.