Невидимый свет
Шрифт:
Расс на удивление быстро кинулся наперерез противнику, но стушевался, разглядев его мускулы. Все кричали ему: «Пригнись!», но он почему-то не пригнулся. Они столкнулись. Рассу показалось, что из глаз посыпались искры, а в голове засвистел ветер. И вдруг наступила пустота.
Расс очнулся на земле. Маска залеплена грязью. Плечо пронизывает боль. Он повернул голову и, страдальчески хмурясь, смотрел, как негр, ободряемый болельщиками, несется к воротам и пересекает лицевую линию, сорвав овации.
Расс пытается подняться, но рядом грозные силуэты отца и
– Расс, пригнись, – презрительно цедит отец.
Лэймар взмахивает серпом. Кривое лезвие сияет в лучах солнца. Световой эффект, как в кино. Глазами Лэймара на него смотрят Ясон, Фредди Крюггер, парень из «Хэллоуина». Лэймар разражается хохотом.
– Мне очень жаль, старина, – говорит он. – Зря не послушался папу. Теперь голова с плеч!
Жжжииикк! Серп с размаху обрушивается на него.
Расс проснулся в грязном гостиничном номере в Оклахома-Сити. Голова словно набита осколками стекла и грохотом. Кто-то рубит… Да нет, это же дверь! В дверь колотят.
– Расс, вставай! Опять проспал, черт бы тебя побрал. Пора ехать, – слышится из-за двери.
Ох! Это его второй отец. Боб Ли Суэггер. Еще один настоящий мужчина, которому предстоит разочароваться в нем.
Расс встал с кровати.
– По-моему, это противозаконно.
– Нет, если ты его не скрываешь.
– Но ты-то скрываешь.
– Ну вот. Разве не видел, как он только что вывалился оттуда?
Боб указал за сиденье грузовика, куда он минуту назад сунул футляр с карабином Мини-14, а также бумажный пакет с тремя магазинами по двадцать патронов в каждом и один с сорока, напоминавший огромный сплющенный жестяной банан.
– Какое здесь дело до меня полицейским? Это же Оклахома.
– Это противозаконно, – настаивал Расс. – Если мой отец поймает тебя с такими штуковинами, тюрьмы не миновать.
– У меня с твоим отцом дел никаких нет, так что лучше убеди его не связываться со мной, – сказал Боб, пряча за сиденье кобуру с кольта «коммандер» калибра сорок пять и запасные магазины к нему.
– Даже не знаю, – промолвил Расс. – Жареным начинает попахивать.
– Скоро завоняет. Давай за руль.
Они направлялись на встречу с генералом Джеком Присом, руководителем лаборатории «Джей-Эф-Пи текнолоджи, Инк.».
– Напомни-ка, куда ехать, – попросил Расс, выруливая с автостоянки у гостиницы «Холидей Инн».
Боб назвал адрес.
– Кажется, это где-то возле аэропорта.
– Что ж, вези, парень.
Некоторое время они ехали молча, потом Расс заявил:
– Пожалуй, тебе следует поделиться со мной опытом.
– С чего это вдруг?
– Мы ведь с тобой якобы работаем над книгой о снайперской стрельбе, а если выяснится, что я ни черта в этом не смыслю, генерал просто-напросто вышвырнет нас коленкой под зад.
– Что же ты хочешь знать? Какие чувства испытывает снайпер? Меня постоянно спрашивали: «Какие чувства испытывает снайпер?»
– Так какие же чувства испытывает снайпер?
– Дерзкий мальчишка.
– Ладно. Тогда скажи, почему ты его ненавидишь?
– Кого? Приса?
– Ага.
– С
– Ты его ненавидишь. Я точно знаю. Хоть ты и весь из себя знаменитый, Суэггер, такой сдержанный, невозмутимый, я чувствую: ты его ненавидишь.
– Он замечательный офицер. Разработал потрясающую программу. Его люди уничтожили сотни, может быть, тысячи врагов, спасли жизни сотням, а может, тысячам панамериканских солдат. Он замечательный человек. Патриот, можно сказать, один из отцов нации. Почему я должен его ненавидеть?
– Но ты его ненавидишь.
– Ну… это такое дело. Ты не поймешь. Я могу это объяснить только снайперу, такому же, как я сам. А ты помни то, что я сказал прежде. Это важнее. Он – замечательный человек и блестящий офицер.
– Ты должен мне объяснить. Иначе у меня ничего не получится. Я испорчу всю встречу.
Боб медлил. Сумеет ли он облечь в слова то, что у него на сердце? Хватит ли у него красноречия? Проклятый пацан. Откуда в нем столько проницательности? Всегда у него готов какой-нибудь каверзный вопрос.
– Если ты когда-нибудь напишешь свою книгу, там этого быть не должно. Ни в коем случае. Ясно?
– Да, сэр.
– Я не желаю, чтобы потом говорили, будто Боб Ли Суэггер очернил американского солдата, верного сына своей страны, который честно исполнял свой долг и рисковал жизнью ради отчизны. Такого я не потерплю. Это последнее дело. То, что губит нашу страну.
– Клянусь.
– Тогда слушай, но чтоб после об этом ни слова
– Хорошо, сэр.
– Расскажу тебе, как убивают людей.
Расс молча пережидал затянувшуюся паузу.
– На войне, – продолжал Боб, – смерть настигает тремя способами. Обычно она приходит издалека, посланная людьми, которые сами никогда не видят трупов. В основном так мы убивали во Вьетнаме. Б-52 поливали чертовы джунгли бомбами, выжигая все вокруг на мили. И еще артиллерия. На земле смерть несет артиллерия. Царица войны. Нравится тебе или нет, но это так.
– Понятно, – отозвался Расс.
– Второй способ – убийство в жаркой схватке. В бою. Ты видишь движущиеся фигуры и стреляешь. Некоторые из них перестают двигаться. Ты можешь никогда не увидеть их вблизи, не узнать, попал или промахнулся. Или наоборот. Противник падает прямо на твоих глазах, изрешеченный трассирующими пулями. Главное – идет сражение. Все сводится к одному: или ты, или он. Пусть тебе не нравится убивать, но ты убиваешь, потому что иначе сам поедешь домой в мешке.
– Ну да.
– Третий и последний способ – хладнокровное убийство. Это делали мы, снайперы. Наводишь оптический прицел на человека, который от тебя за полмили, спускаешь курок и смотришь, как он замирает на месте. Работа не очень приятная, не очень красивая, но, я бы сказал, необходимая. Во всяком случае, я верил, что это необходимо. Я знаю, люди в присутствии снайпера чувствуют себя неуютно. Он – смерть. За спиной его называют убийцей и еще Бог знает кем. Его считают больным, сумасшедшим, думают, что убийство доставляет ему удовольствие.