Невинная для бескрылого

Три подружки сидели за столиком и хихикали. Они время от времени окидывали взглядом полупустую набережную. Не найдя достойного объекта внимания среди прогуливающихся, переключались на посетителей уличного кафе. Перед ними стояли три бокала с разноцветными коктейлями. Периодически то одна, то другая склонялись к своей трубочке, либо поднося ко рту бокал, говоря при этом что-то своим подружкам. Остальные слушали, вставляли «свои пять копеек», прыскали со смеху.

Летний день приморского города. Толпы

туристов ещё не наводнили улицы. Жара только начинала набирать обороты. Море прогрелось, но не настолько, что из него не хотелось бы вылезать.

— А во-он тот, смотри какой хорошенький. Познакомится, что ли? — прощебетала восточная красавица. — Маленький. Прям сыночком будет. И размерчик самый подходящий, как раз до моей могучей груди. — и она подправила свой нулевой размер.

— Где? Который? А мне другой больше нравится. Который серьёзный и в таинственных чёрных очках. — не отставала от неё подружка. — Смотри, какой длинный нос. Говорят, что у кого нос длинный, у того член большой. — и она надула щёки.

— Ой, я тогда третьего закадрю. — повернув голову в сторону пирса и сощурив и без того узкие глаза подхватила подружек третья. — Он такой лысенький. Экономия в семье. Протрёшь лысинку тряпочкой, и она заблестит, вместо лампы.

И девушки снова прыснули. М-да. Таким не дай боже на язычок попасть.

— Привет, ну что, будет улов или так, мелочь? — за дальний столик, стоящий за огромной кадкой с пальмой, с одной стороны, и лимонными деревьями, с другой — подсел высокий поджарый парень.

Яркий представитель юга был облечён в джинсы и светлую рубашку навыпуск.

— Привет, Алекс. — его товарищи хлопнули в его открытую ладонь. — Особо нет ничего, разве что та троица.

Тот, которого назвали Алекс, уселся между приятелями. Посмотрел на девушек.

— Эти? Да пару дней и то много будет.

— Тогда я беру себе шоколадку. — его сосед слева указал на восточную красавицу.

Кожа девушки и правда была светлее на полтона, чем молочный шоколад. Красавица, сидевшая вполоборота к молодым людям, словно почувствовала, что шла речь о ней. Она повернула голову, и солнце лениво скользнуло по чёрным прямым волосам и потерялась на лопатках, зарывшись в ткань светлого цветастого сарафана. Даже отсюда были видны большие, словно очерченные углём, миндалевидные глаза.

— Раз пошла такая песня и Эд успел выбрать себе объект, то я тоже не откажусь от… леденца.

Славянской внешности девушка сидела лицом к молодым людям. Светло-русые волнистые волосы контрастировали с насыщенным золотистым загаром её кожи. Вправду она была такой же солнечной, как леденец на палочке.

— Понятно, — притворно вздохнул Алекс. — Мне досталась, как там тебя, открой личико. Ну что, как всегда? Я ставлю свой вертолёт. — и он положил в центр стола тысячу. — И говорю, что до конца недели она окажется в моей постели.

Сотоварищи последовали его примеру и тоже положили по тысяче поверх взноса Алекса. Это было что-то навроде: «Дай пять.

Принято». Эд поставил на кон свою яхту, а третий, пока ещё безымянный для нас персонаж, кабриолет.

В это время, третья девушка, доселе сидевшая спиной к молодым людям, встала из-за стола. Её каштановые прямые волосы красиво опускались чуть ниже лопаток. Юношам открылась точёная фигура: плечи и бёдра примерно одной ширины и узкая талия. Короткие шорты открывали обзору молочной белизны ляжки.

— Ба, она, похоже, на солнце ещё не была.

Они цокали языками и сопровождали свой обзор восхищёнными восклицаниями: «Вау! Жесть! Класс!»

Девушка отодвинула стул. Что-то бросила на ходу своим подругам сногсшибательной красоты, повернулась.

На лицах молодых людей застыло недоумение: «А рожу-то на сдачу взяла…»

Незнакомка, тем временем, натурально покачивая бёдрами, направилась в их сторону. Чем ближе она подходила, тем отчётливее они различали её раскосые глаза на круглом лице. Нос картошкой усыпан веснушками. Выступающие скулы. Но грудь… Маленькая, точёная, как раз такая, немного и немало. Парни, не сговариваясь, сглотнули слюну. Вся её наружность вызывала недоумение: она притягивала и отталкивала одновременно.

Девушка продефилировала, даже не заметив троих красавцев, оставив как послевкусие аромат тонкого парфюма. Алекс неожиданно почувствовал, что возбудился как пятнадцатилетний юнец, который впервые увидел журнал «Плей бой». Что это было? Его давно уже так не заводил с пол-оборота. Да с каких пол-оборота? Она просто мимо прошла, и всё. Просто. Мимо. Прошла. Оставила. Аромат.

— Короче, — прокашлялся, чтобы прочистить горло, которое почему-то запершило. — Эта красавица окажется в моей койке максимум через завтра к вечеру. Не думаю, что у неё богатый выбор кавалеров. — и он положил на стол ещё тысячу. — Ну что, по стандартной схеме?

— Давай, — поддержал Эд. — Только пусть твоя вернётся на место. Макс, ну ты как? — обратился он к третьему, который так до сих пор и не отмер.

— Я топлю за то, что, получив коктейли, девушки передадут нам спасибо и помашут пальчиками. — тысяча в банке.

— А я за то, что они начнут привлекать наше внимание громкими криками. — Эд внёс свой вклад.

— А я за то, что они вернут наш заказ.

— Там чуваки сидят и, похоже, нас обсуждают. — девушка вернулась на место и поделилась с подругами своими наблюдениями.

— Маша, ты уверена?

Но ответить ей не дал официант, который поставил на стол девушкам по коктейлю.

— Это вас угощают молодые люди. — официант ждал, когда же девушки спросят, что за люди и где они сидят.

Но вместо этого услышал:

— А кто делал выбор? — Маша прищурила и без того узкие глаза, склонила голову влево, хитро улыбнулась.

Её подружки, молча уставились на официанта.

— Молодые люди, — акцентировал парень, ибо работал он здесь не первое лето и не впервой ему было передавать подарки от троицы.