Невинная для миллиардера. Притворись моей

Романская Татьяна

— Я думаю, вам нужно поговорить наедине, — говорит Вероника, отходя на шаг от кровати Виктора Михайловича, где она стояла до этого. Это вызывает улыбку на лице старика.

— Я буду в коридоре, — Вероника целует меня в щеку. — Говорите сколько нужно, но помни, что врач сказал, чтобы Виктор Михайлович отдохнул, так что…

— Так что поторопись, да? — усмехаюсь я.

— У нас впереди еще много времени, чтобы наговориться. — Вероника перевела взгляд с моего лица на лицо Виктора

Михайловича.

Я кивнул, наблюдая, как она выходит из палаты и закрывает за собой дверь.

— Садись, Леон. — Виктор Михайлович указал на стул рядом с койкой. — Мне нужно тебе кое-что сказать.

— Это может подождать, — настаиваю я. — Я вернусь, когда вы отдохнёте.

— Нет, садись, — его голос зазвучал более решительно. — Я должен сказать это сейчас. Давно пора было.

Я подвинул стул, чтобы он был прямо перед Виктором Михайловичем. Затем расстегнул пиджак и сел.

Он тяжело вздохнул.

— Я не был с тобой до конца честен, Леон.

Скрестив руки на груди, я покачал головой.

— Да бросьте! Вы — самый честный человек, которого я когда-либо встречал, Виктор Михайлович.

— Я приехал в этот раз не только для того, чтобы завершить свои дела, — признался он. — Я приехал повидаться со своей семьей.

Я кивнул.

— Я понимаю.

— Ничерта ты не понимаешь!

Он с трудом сглатывает.

Я не отвечаю. Ему не нужно, чтобы я говорил. Я знаю его достаточно хорошо, чтобы понимать, когда ему нужно просто выговориться.

— У нас был мальчик, Леон, — его голос срывается. — У нас был сын, Денис. Он умер, когда ему было четырнадцать и похоронен здесь, — он вытирает слезы. — У него был рак. Он развился настолько стремительно, что тогдашняя медицина оказалась бессильна.

— Сочувствую, — искренне говорю я. — Я вам очень сочувствую, Виктор Михайлович.

— Это произошло за много лет до того, как мы встретились с тобой, — он опускает взгляд на свои руки. — Это событие потрясло Наденьку. Я чувствовал, что часть меня умерла вместе с ним, и мы просто существовали. Так продолжалось день за днем в течение долгого времени, а потом появился ты.

Я киваю.

— Когда ограбил магазин.

— Ты был как гром среди ясного неба, — он усмехается. — И ты был немногим старше Дениса, когда он умер, но так сильно отличался от него. Наденька и я были потеряны. Ты тоже был потерян, поэтому мы решили помочь тебе.

— Я бесконечно благодарен вам обоим.

— Когда я увидел тебя, я понял, что должен тебе как-то помочь, — говорит он. — Сначала, я думаю, именно это меня зацепило. Мы увидели проблемного мальчика, который нуждался в помощи, и захотели поучаствовать в твоей жизни.

У меня нет слов, поэтому я молчу и позволяю ему продолжать.

Он похлопывает по кровати.

— Дай мне свою руку, Лева, — говорит он, и я беру его дрожащую ладонь.

— Я хотел,

чтобы ты был моим сыном, — со слезами на глазах произносит он. — Я хотел усыновить тебя, и ты бы стал Леоном Викторовичем. В тот момент дело было уже не в Денисе. Дело было в тебе. Ты изменился. Ты хорошо учился, и я гордился тобой.

Я тоже не могу сдержать слез.

— Это всё благодаря вам, — говорю я.

— Наденька не согласилась, — шепчет он. — Она думала, что это будет предательством по отношению к Денису, если мы усыновим тебя. Она любила тебя, Лева, но в её сердце было место только для одного сына.

Я сжимаю его руку, тронутый тем, что он поделился со мной чем-то очень личным.

— Мне приятно знать, что вы вообще рассматривали такой вариант, Виктор Михайлович, — говорю я.

— Может быть, на бумаге ты и не мой сын, но ты мой мальчик, — говорит он сквозь слезы. — Я хочу быть рядом с тобой и твоей женой. Я хочу однажды познакомиться с твоими детьми и хочу передать тебе свою компанию по наследству.

— Вы будете рядом со мной ещё долгие годы, чтобы учить меня, как управлять фирмой, — говорю я, смеясь сквозь слёзы. — Сначала вам нужно отдохнуть, чтобы вас выписали отсюда. Затем я бы хотел поехать с вами туда, где похоронен ваш сын, — добавляю я.

— Я тоже этого хочу, — отвечает он, рыдая. — Я тоже очень этого хочу.

Глава 56

Вероника

— Я могу приготовить нам что-нибудь, — предлагаю я, когда мы заходим в наш дом.

Мы только что вернулись из больницы домой, чтобы отдохнуть. Виктор Михайлович пока в больнице, и мы вернемся за ним через несколько часов.

Леон качает головой.

— Больше всего сейчас я хочу пойти в постель с женой, — говорит он.

Я смеюсь.

— Ты хочешь заняться сексом? У тебя есть на это силы после той ночи, которую мы сегодня пережили?

— Мы одни дома, — отвечает он, медленно развязывая галстук и снимая его. — Я могу любить свою жену, где захочу.

Я снимаю одну туфлю, и она отлетает в сторону, прежде чем я успеваю снять другую.

— И где начнём? — спрашиваю я.

— Да вот прямо здесь, на полу, — отвечает он, приподняв бровь и сбрасывая пиджак.

— Ты так сильно хочешь меня? — шепчу я, расстегивая молнию на юбке и опуская её вниз.

— Я всегда тебя сильно хочу, — ухмыляется он, быстро расстегивая пуговицы на рубашке.

Она падает вниз, обнажая его торс.

Я подхожу ближе, чтобы рассмотреть татуировку у него на руке.

— Не могу поверить, что под всеми этими узорами скрывается лев.

— Да, — он опускает руки на пояс. — Помнишь, как мы договаривались? Я покажу тебе свою старую фотографию с татуировкой, если ты возьмешь мой член в рот и так будешь долго меня уговаривать.