Невинная для Сурового
Шрифт:
— Она на парковку ресторана побежала, — киваю на окно.
— Вот адрес, — друг скидывает мне адрес сообщением.
— Помочь или сам? — Улыбку сдержать сложно. Девки сейчас поголовно курсы по бегу заканчивают? Уже вторая за сегодня, они в марафонах участвовать могут.
— Сам, — Гром скалится. Я понимаю, что ему эти догонялки в кайф. Походу у него она первая такая. Резвая.
Киваю в ответ, а сам сильнее телефон в руке сжимаю. Адрес есть. Добегалась Белоснежка.
Глава 9.1
— А мороженое купим? — Дарьяна
— Ты съела шоколадку, — с прищуром смотрю на сестру, — попа не слипнется?
— Нет! — Гордо заявляет сестра, я же смеюсь. Хоть Дарьяна и совсем маленькая, но уже прекрасно видно, как сильно у нас с ней отличаются характеры. Сестра пробивная. Ей палец в рот не клади, откусит. Хитрая и всегда добивается своего. Я же в свою очередь очень нерешительная и постоянно сомневаюсь в том, правильно ли я поступила. Там, где я буду краснеть и стесняться, Дарьяна уже во всю будет разворачивать ситуацию в свою сторону.
Я пошла в маму, а вот Дарьяна полностью пошла в отца. Я смотрю на сестру, и сердце сжимается. Из нас двоих папу помню только я. Он погиб в автомобильной катастрофе. Сильный удар. Гололед. Машину занесло. Смерть на месте. Нам с мамой сказали, что он даже не успел ничего понять. Наверное, с того самого дня мне пришлось повзрослеть. Детство закончилось. Дарьяна была совсем малышкой. Шесть месяцев. Мама впала в полнейшую депрессию. У нее пропало молоко. Мне пришлось научиться заботиться о ней и маленькой сестричке. Первая моя работа была — это раздавать листовки. На пару часов. Пока сестренка спала. Я выбрала свой район. Знала сколько Дарьяна будет спать и когда проснется. У меня получилось приучить ее к определенному графику. Прибегала с работы, кормила, меняла памперс. Убаюкивала. И когда она второй раз ложилась спать, я бежала дорабатывать.
Самое ужасное случилось спустя четыре месяца, маме было очень плохо. Она никак не могла пережить смерть отца. И соседка вызвала представителей органов опеки. Нас тогда чуть не забрали в детский дом вместе с сестрой. Хорошо, что не все тетки, что пришли, были злыми мегерами. И с одной из них я смогла договориться. Она мне очень сильно помогла. Организовала бесплатного психолога для мамы, который начал вытягивать ее из затянувшейся депрессии. Сказала мне что и как нужно сделать к их следующему приходу, чтобы все выглядело так, что у нас нормальная и обеспеченная семья. Даже мама немного собралась и хорошо сыграла свою роль.
Это были самые тяжелые времена в моей жизни. Но мы справились. И сейчас у нас все хорошо. Наверное, если не считать свихнувшегося на всю голову бандита. С которым, к слову, я еще не придумала что делать. Звонить господину Юсупову я собиралась, когда приду домой. Нужно обсудить что делать дальше. Потому что если этот отморозок и дальше будет приезжать в отель… Я надеялась, что Юсупов имел на него какое-то влияние. И смог бы с ним договориться. Допустим выплатить ему долг в счет моих будущих зарплат. Ратмир Даниславович знает, что я буду усердно работать. Знает, что я не подведу и возможно… В этот момент я на месте замираю. Сердце в пятки падает. Дарьяна тянет меня за руку. Подпрыгивает на месте.
— Алина! — Зовет, снова тянет. А у меня сильный приступ паники. Потому что я сейчас смотрю на мужчину, от которого по коже ледяные мурашки. Суровый. Собственной персоной. В моем дворе. Первая мысль — бежать. По накатанной. Вот только я руку сестры сжимаю, и мы вряд ли из двора выбежать успеем, как этот зверюга нас схватит.
Суровый стоит возле своей машины. Подпирает. Довольно скалится. Понимает, что жертву в угол загнал. Я уже никуда не денусь. Сердце в груди как сумасшедшее колотится.
— Алина, ты чего? Ты думаешь, где мороженое купить можно? У нас же во дворе магазин есть. Да, там не самое лучшее, но… — Дарьяна продолжает наивно рассуждать, где можно купить ее любимый рожок. В моей же голове совсем другие мысли. Мне конец. — Ну, привет, Белоснежка, — Суровый выдает таким тоном, что у меня коленки дрожать начинают. Страшно. Очень сильно. Он подозрительно довольным выглядит. Значит точно уже успел придумать как именно играть со мной будет.
Прикидываю есть ли смысл снова играть роль, что я память потеряла. По выражению его лица понимаю, что нет. Не купится.
Сильнее руку сестры сжимаю. Ближе подхожу. Страшно до чертиков. Но выхода другого нет. Он же не совсем отморозок отбитый? Не станет при ребенке ко мне лезть, правильно?
— Добрый вечер, — тихо произношу. Взглядом окидываю его машину и ту что рядом стоит. Вижу, что вторая головорезами забита. Значит с подмогой приехал. Боится, что одному ему я не по зубам? Смешно.
— Скромняга какая, мне нравится, — скалится, от машины своей отталкивается, я тут же руку вперед выставляю.
— Пожалуйста, не при сестре…
Дарьяна молча Сурового рассматривает.
— Я не зверь, девчушку домой отведи и гулять выходи, — в его тоне столько сарказма, что я кривлюсь даже немного.
— А вы на злодея из моей книги похожи! — Дарьяна вдруг шаг вперед делает. И так внимательно на здоровяка смотрит. Кошмар, с чего вдруг она решила, что разговаривать с ним вообще хорошая идея?
— Дарьяна, — сестренку отдергиваю, заставляю за меня зайти. Суровый же громко смеется.
— Хорошая девчушка, смелая.
— Сегодня не получится, — уверено произношу и в глаза его страшные смотрю. Опять своей синевой холодной замораживают. До костей холод пробирает. По этому мужчине сразу видно, что с ним нельзя связываться. Он губами улыбается, а вот глаза всю правду говорят. Он жестокий. Беспощадный.
— Что так? — Прищуривается, в голосе насмешка.
— Я не могу сестру одну оставить. Извините, в другой раз. — Хочу уже развернуться, чтобы уйти, как он меня останавливает.
— Не спеши, сладкая. У меня целая машина нянек. Какая больше по душе? Бородатая? Лысая? В картинках вся есть, малышке понравится рисунки рассматривать.
Это он про лысого татуированного мужика говорит?! Ему, где татуировки набивали? В тюрьме?! Он вообще в своем уме?!
— Нет, я… — Но ответить не успеваю, потому что сестра снова вперед выходит. На носочки встает. И так по-деловому заявляет: