Невинная для Сурового
Шрифт:
— Держи, — вздрагиваю, когда его голос гремит в полнейшей тишине.
— Что? — Непонимающе смотрю на фляжку, которую мне протягивает мужчина.
— Держи, говорю, выпей.
Я сжимаю пальцами железную баночку. Даже не спрашиваю, что внутри. Просто хватает того, что мне её дал Демьян. Значит, он считает, что так будет лучше. Откручиваю крышку, в нос ударяет резкий запах алкоголя. Немного кривлю нос, но всё же подношу к губам и делаю глоток. Нёбо и язык моментально обжигает адская жидкость. Я распахиваю глаза и начинаю часто дышать. На ресницах появляются слезинки. Часто моргаю, смахивая их.
—
Делаю ещё один глоток, большой, тут же закашливаюсь.
— Всё, больше не могу, крепкое.
Отворачиваюсь к окну, смахиваю пальцами слезы с ресниц. Внутри всё как будто сильнейшим жаром обдаёт. Становится очень жарко, и тело перестаёт дрожать.
— Зато согрелась за считанные секунды.
Я лишь согласно киваю на его слова.
В моей голове всё ещё происходит хаос. Я не могу сопоставить всё произошедшее. Для меня всё оказывается шоком. Мои действия. Действия Сурового. Он ведь выстрелили в того ублюдка, когда он наставил на меня оружие. Обездвижил. Не убил. Это главное. Что он никого жизни не лишил. Но он выстрелил. Потому что меня защищал? Значит… Не только у меня всё пошло не по плану? Не только для меня всё это стало серьёзным?
Я даже не напрягаюсь, когда машина Сурового заезжает на территорию его дома. Я как будто знала, что мы приедем сюда. Со всем этим стрессом и открытиями я совершенно перестала его бояться.
— Как ты себя чувствуешь? — Этот вопрос от Демьяна кажется очень странным. Я не привыкла к такому заботливому тону.
— Нормально, немного ещё холодно, но в целом…
— Сейчас согреешься, пошли.
Не успеваю спросить, как и куда, как мужчина уже открывает дверцу с моей стороны. Подаёт руку, и я согласно её сжимаю и выхожу из автомобиля. Я послушно следую за мужчиной, шок всё ещё никуда не уходит. Я просто знаю, что рядом с ним безопасно. Не знаю откуда, может, потому что он жизнь мне спас не так давно.
Суровый заводит меня в ванную комнату. Я же не понимаю для чего.
— Сейчас принесу полотенце и халат, думаю с водой сама разберёшься, там ничего сложного.
Растерянно поворачиваюсь в сторону душевой кабинки. Сердце заходится в дикой пляске, когда Демьян выходит из ванной комнаты. Мне тут же становится страшно и тревожно. Снова начинаю дрожать.
Мужчина возвращается в комнату спустя несколько минут. И правда приносит огромное белоснежное полотенце и халат. Оставляет это всё на столешнице у огромного зеркала. А я понимаю, что он сейчас снова уедет и я останусь одна. А я не хочу. Не хочу оставаться одна. С ним спокойно и безопасно. — Не торопись, согрейся, я пока сделаю несколько звонков. — И разворачивается, чтобы уйти, а моё сердце снова начинает бешено колотиться.
— Подожди, — произношу хриплым голосом, — не уходи. — Облизываю пересохшие губы, но не нервничаю. Мне почему-то всё кажется логичным и правильным. Ещё никогда я не была так уверена в том, что делаю.
— Хочешь, чтобы я посмотрел? — Демьян прищуривается. Понимаю, что это сарказм, и он хочет, чтобы я покраснела и выгнала его сама отсюда.
Я лишь делаю шаг назад. Уверенно скрещиваю руки и, схватив полы кофточки, просто тяну её вверх. Откидываю в сторону и смотрю ему в глаза. Вижу, как они темнеют. Шутить Демьян больше не хочет.
— Ты я вижу не понимаешь, что это плохо закончится. С выдержкой у меня хуёво.
Я же не останавливаюсь, расстегнув пуговку на штанах, наклоняюсь и стягиваю их с себя. Стою перед Демьяном в одном нижнем белье. Кожа покрывается мурашками. И это не от холода. А от того, каким взглядом он смотрит. Голодным. Желанным.
— Я не хочу, чтобы ты уходил, так ясно или мне намекнуть ещё понятливее?
Глава 27.1
Не дёргаюсь назад, когда он шаг вперёд делает. Не боюсь. Я ведь сама нарываюсь. Сама его завлекаю. По глазам его вижу, что еле сдерживается. Готов разорвать меня на части. Но почему-то не рвёт.
— Сделаю скидку на твоё состояние, — произносит хрипло, — голову включай и в реальность возвращайся. — Голос злой. Он злится на меня? За что? За то, что соглашаюсь? Он ведь сам столько добивался…
Я продолжаю в его чёрные глаза смотреть. Завожу руки за спину. Подцепляю пальцами застёжку бюстгальтера. Медленно опускаю его вниз, а после откидываю в сторону. По коже пробегают мурашки от его сканирующего взгляда. Я снова начинаю дрожать.
— Я не хочу быть одна, — подхожу ближе, — прими со мной душ? — Голос тоже подрагивает. Это всё из-за Демьяна. Из-за его ступора и непонятного поведения. Он сам же заставляет меня сомневаться в правильности поступков.
— Я не играю в такие игры, Белоснежка, — резко сжимает пальцы на моей руке. Притягивает вплотную, у меня дыхание от его захвата перехватывает. От Сурового несёт яростью на несколько километров. Он зол. Ужасно на меня зол. А я не понимаю…
— Я не играю, — шепчу в его лицо, — но если ты не хочешь, то хорошо.
Высвобождаю руку из его захвата, делаю шаг в сторону. Снимаю с себя последнее, что на мне есть из одежды. Трусики скользят по ногам, падают на пол. Я переступаю их и иду в душевую кабину. Тело дрожит. Но это не из-за холода. Ещё секунду назад я была в себе полностью уверена, а сейчас… Сейчас он заставил меня сомневаться.
Я слышу громкий удар в стену, звук льющейся воды его не заглушает. Вздрагиваю, зажмуриваюсь. Это из-за меня? Да?
Резко разворачиваюсь, хочу вылететь из душевой кабины. Закутаться в полотенце и куда-то спрятаться. В секунду становится обидно и ужасно стыдно. Но я успеваю лишь сделать шаг в сторону, как тут же впечатываюсь в твёрдое тело. Руки Демьяна крепко сжимают. Я даже не успеваю понять, что происходит. В чём дело. Понимаю лишь, что на нём нет рубашки. Торс обнажённый. Хлопаю ресницами. Переставляю послушно ноги, потому что он вынуждает отступать назад.
— Что такое, смелость потеряла? — Рычит в лицо. Он всё ещё злой. А я всё ещё не понимаю, что происходит. Почему он так злится? Я ведь просто захотела быть ближе…
— Нет, — упрямо задираю голову вверх, встречаю его взгляд, от которого внутри всё дрожать начинает.
— Сама виновата, — рявкает в ответ, — я, блядь, не железный.
Успеваю только рот распахнуть, чтобы ответить, но не успеваю. Он запечатывает его поцелуем. Таким жёстким и сильным, что я обхватываю руками его шею, иначе, кажется, что просто не смогу устоять на ногах.