Невинная наследница
Шрифт:
Некоторое время он стоял в дверях, как бы решая, войти или нет. Затем быстро прошел к стулу у окна и сел спиной к игрокам.
— Что до пенсии, — продолжал герцог, как бы размышляя. Голос его при этом стал тихим и спокойным, но к человеку, сидящему у окна, доносилось каждое слово. — Нет, Родерик, я скорее порву твою расписку, чем ты станешь зависеть от меня. Я нимало не желаю связывать себя ответственностью. У меня и так полно забот.
Его светлость лениво поднялся на ноги.
— Вы, конечно, слышали о завещании Роксхэма? — спросил он. Вопрос был обращен как к лорду Брора, так и к двум другим джентльменам, наблюдавшим за игрой.
— Завещание Роксхэма? — переспросил противник герцога, недоумевая, как это может повлиять на его положение.
— И что он оставил? — спросил лорд Брора. — Принимая во внимание скупость Вилли, сумма должна быть значительной.
— Да, — ответил герцог. — Около двухсот пятидесяти тысяч. Если быть точным.
— Ну, это показывает, как полезно пение псалмов, — улыбнулся Брора. — Я уверен, что сие было его единственным удовольствием, хотя, черт побери, не могу назвать это пороком. Но как это относится к тебе, Мелкомб?
Герцог смахнул с рукава воображаемую пылинку.
— Только так, что все передано мне, — ответил он.
— Тебе?
Эти слова, казалось, слетели сразу с нескольких губ.
— Прекрати, Мелкомб, — прервал его лорд Брора. — Это слишком глупая шутка, чтобы поверить в нее. Тебе переданы деньги Роксхэма? Почему, проклятие, старик, бывший столь набожным, позволил твоему имени соскользнуть с его губ?
— Вот почему мне представляется, чрезвычайно забавным, что деньги его милости попадут ко мне до совершеннолетия его племянницы, моей подопечной.
— О господи, что же это? — спросил лорд Брора.
Но пока другие джентльмены перешли ближе в ожидании мест, герцог направился к дверям.
— То, что я сказал, — факт, — зевнул он. — Но я устал от всех подробностей, дорогие друзья. Если вам интересно, почему бы не спросить ближайшего члена семьи, который, без сомнения, изложит их вам. Я имею в виду, конечно, нового графа.
На мгновение его взгляд скользнул к человеку, сидящему спиной к компании, затем дверь комнаты закрылась за ним.
После короткой паузы лорд Брора повернулся к человеку у окна.
— Я видел, как вы вошли, Алистер, — сказал он. — И что же все это значит?
Человек поднялся. Он был высок, темноволос, хорошо одет и мог бы выглядеть приятно, если бы не злобное выражение лица и взгляд убийцы. Он смотрел не на лорда Брора, который обратился к нему, но на закрытую дверь за которой скрылся герцог Мелкомб.
— Проклятие! Чтоб он сгорел в аду! Специально сказал все, чтобы задеть меня. Это похоже на него, на дьявола, каким он был всегда. Клянусь, были времена, когда я думал, что он дьявол, потому что более дьявольского негодяя не может быть. Однако бог знает, что я не вижу способа разделаться с ним.
— Подожди минуту, Алистер, — остановил его лорд Брора. — Сядь и расскажи все.
Но новый граф Роксхэм, казалось, не слышал, все его тело дрожало от гнева, а пальцы конвульсивно сжимались.
— Прокляните его! — требовал он. — Прокляните его, потому что Мелкомб мошенник.
Лорд Брора вздохнул. Когда Алистер находился в подобном настроении, от него невозможно было добиться толку. Он подошел к карточному столу, сел на стул, который недавно занимал герцог, и, подняв со стола карту, взглянул на нее.
— Возможно, и мошенник, — лукаво улыбнулся он. — Но по справедливости надо признать, что его светлость еще и губитель сердец.
Забавляясь сценой, которая, как он был уверен, разыгралась в его отсутствие, герцог лениво направлялся к своему дому на Беркли-сквер. Все те, кто наслаждался полуденным солнцем, смотрели на него, когда он проходил мимо. Несколько человек, заметив его на расстоянии, поспешно перешли улицу: одни — чтобы избежать встречи, другие — чтобы получить кивок в знак приветствия или, если то была дама, грациозный поклон, принимаемый с бьющимся сердцем и зазывным взглядом внезапно заблестевших глаз.
Когда герцог подошел к своему дому, огромная дверь распахнулась и шеренга лакеев в ливреях выстроилась в ожидании его прибытия. Он отдал шляпу и трость дворецкому, который произнес:
— Леди Элинор Ренхолд ожидает в желтой гостиной.
Выражение лица герцога не изменилось, хотя и не выразило удивления, но почти незаметная пауза повисла перед вопросом:
— Давно ли ожидает ее милость?
— Не больше четверти часа, ваша светлость. Я сообщил их милости, что вы можете вернуться поздно, но она решила ждать.
Герцог по широкой лестнице поднялся в желтую гостиную. Лакей отворил дверь, и, войдя, Мелкомб увидел старшую сестру, стоящую у окна. Ее пальцы нервно сжимали кружевной платочек.
Когда дверь отворилась, леди Элинор обернулась, и герцог увидел испуганный взгляд и дрожащие губы.
— Какая неожиданная честь, Элинор, — сказал он, подходя к ней.
— О, Себастьян, я должна была приехать, — с трепетом произнесла она.
— Ты выглядишь обеспокоенной, дорогая Элинор, — заметил герцог. — Позволь предложить тебе что-нибудь. Стакан мадеры или лучше чашку чаю?
— Нет, нет, Себастьян. Мне ничего не надо. Я хотела видеть тебя, и ты прекрасно знаешь почему. Я не сказала Джорджу, что поехала к тебе, я знаю, он запретил бы мне.
— Надеюсь, мой любезный зять здоров? — спросил герцог.
— Да, но ты знаешь, что он запретил мне видеться с тобой и ничто не может изменить его решения.
— Однако ты здесь, — отметил герцог. — Я никогда не верил, что в тебе столько мужества, Элинор.
Леди Элинор всплеснула руками. Когда-то она была хорошенькой, бледной и аристократичной, но теперь, с возрастом, ее очарование растаяло, она выглядела усталой и немного печальной.