Невинная оговорка
Шрифт:
пальца, я позвонила Натану. Я хотела сделать ему сюрприз, но уже было так поздно, а его всё ещё
не было дома. Он всегда ставил меня в известность, если задерживался на работе после шести.
Моя обеспокоенность никуда не исчезла, когда мой звонок был переадресован на
голосовую почту. Натан редко совсем выключает телефон, но иногда ставит его на беззвучный
режим.
Например, когда навещает отца в больнице.
Мою грудь защемило, когда я нашла номер Центра Раковых
Натана, Ральф. Его то месяцами держали в больнице, то на какое–то время выписывали. Вроде бы
после последнего курса лечения его должны были выписать. Так как я пропустила недавний визит
Натана в больницу, я уже очень давно не видела Ральфа. Мне следовало настоять, чтобы мы
снова навестили его, только уже вместе.
Медсестра ответила на звонок. Я спросила, находится ли Ральф всё ещё у них.
– Да, он здесь, – подтвердила она, немного подержав меня на линии. – Но прямо сейчас
он спит.
– С ним всё хорошо? Он не в критическом состоянии?
– В критическом состоянии? Нет. Несмотря на то, что он, кажется, не совсем хорошо
перенёс последнее облучение.
Я почесала бровь.
– Да, я знаю об этом. Вы знаете, я ищу своего мужа, его сына, Натана. Я подумала, он,
должно быть, зашёл навестить Ральфа после работы. Вы не знаете, он там?
– У Ральфа сегодня не было посетителей.
Я поблагодарила её и повесила трубку. Я не ощутила облегчения, потому, что всё равно не
узнала ничего о местонахождении Натана. Я позвонила в его офис, но там уже никого не было.
Ощущая себя беспомощной, я направилась в спальню и, сама того не желая, надела тёплые носки.
Натан всегда видит меня в домашней одежде, поэтому мне хотелось застать его врасплох в
собственном доме. Но, спустя ещё пятнадцать минут наблюдения за горящими свечами, я сняла
носки и, присев на краешек ванны, решила перекрасить ногти на ногах. Я не знала, чем ещё себя
занять. Пропадать неизвестно где, было не в характере Натана. Но опять же, так ли это теперь?
Прошлой ночью он подарил мне надежду, но это ни в коей мере не было каким–то прорывом в
наших отношениях. Учитывая, как всё было до прошлой ночи, то, что он наотрез откажется со
мной общаться, это был лишь вопрос времени.
Была ли я права, заволновавшись, что он отвернулся от меня, когда заснул? Может
прошлая ночь не имела для него такого значения, как для меня? Кроме того, после той ночи, когда он назвал меня шлюхой во время секса, на следующий день он вёл себя как мудак. А после
того, как кончил мне в рот в прихожей, он даже не стал дожидаться утра, чтобы разозлиться на
меня.
Может быть, я и не всегда правильно
право так со мной поступать. Мучать меня ожиданием и даже не удосужиться позвонить. Я
172
поднялась и стала расхаживать по квартире. Я нечаянно задела ногой кресло, лак смазался, я
выругалась.
Третий бокал вина мне уже не пошёл, создалось впечатление, что оно застряло в горле,
окрасив зубы. Моя помада осталась на бокале, но я не потрудилась снова её нанести. Я ещё раз
набрала Натана, его телефон не отвечал.
Еда уже остыла. Я съела немного салата, остатки отправила в измельчитель. Неужели он,
правда, остался на работе допоздна? Или он снова застрял в баре внизу? Где ещё он может быть?
Я уставилась на чёрное отверстие, в котором исчез салат, и вдруг меня осенило, как же я раньше
не догадалась. Сегодня же среда, а по средам он играет в боулинг. Но вместо облегчения, меня, как пламя пожара, охватила ярость. После того, что случилось прошлой ночью, и, учитывая в
каком состоянии, находится наш брак, ему следовало знать, что не стоит пропускать семейный
ужин ради встречи с друзьями. А он не только не потрудился предупредить меня, он ещё и
выключил телефон.
А я сижу здесь, как дура, и волнуюсь.
Нанесла макияж, накрасила ногти, полагая, что это поможет что–то изменить.
Я надела для него самое лучшее бельё, специально пошла и купила его любимые цветы,
постирала одеяло, только лишь потому, что он накрывался им без меня. Я так сильно сжала
барную стойку, что побелели костяшки пальцев. Всё, с меня хватит. Хватит ходить вокруг него на
цыпочках, хватит гладить его по шерсти.
Знаю ли я этого человека, который является моим мужем? Я никогда не могла
предположить, что он сможет предпочесть Бруклинский Боулинг работе над нашим браком,
временем, проведённым со мной. Это не тот Натан, за которого я выходила замуж, но это тот
Натан, с которым приходится иметь дело сейчас. Может даже теперь Сияние больше не его
любимая книга. Может ему уже всё равно, как я питаюсь. Может он уже израсходовал всю свою
доброту, и прямо сейчас там, в боулинге, он смеётся надо мной и над моими жалкими
рёбрышками.
Я потратила весь день на готовку, а он даже не потрудился прийти домой и поужинать.
Несколько месяцев я мирилась с этим дерьмом и пыталась всё делать правильно. Несколько
месяцев я молчала в тряпочку.
Я резко развернулась, опрокинув пластмассовую салатницу и всё, что встречалось на её