Невинная страсть

Хайатт Бренда

Ноуэл приглушил поцелуем вырвавшийся у нее торжествующий крик, впитав его в себя. Он продолжал рывками входить в нее, пытаясь продлить ее наслаждение. У него дрожали руки. Он погрузился в нее последний раз, застонав, и она впитала ртом его страстный стон.

Медленно, очень медленно Ровена возвращалась с головокружительной высоты, на которую поднялась — вернее, на которую они поднялись вместе. Она еще никогда не чувствовала себя такой удовлетворенной. Если этим занимаются все супружеские пары, то стоит ли удивляться

тому, что Перл всегда казалась такой счастливой?

— Я и понятия не имела, что так бывает, — сказала она, как только вновь обрела дар речи, удивленно взглянув на своего Ноуэла. Он смотрел на Ровену с такой нежностью, что у нее замерло сердце.

— Я тоже.

— Ты… тоже? Но ты наверняка…

Как это часто бывало, он как будто прочел ее мысли.

— Я и раньше спал с женщинами — это правда. Но сейчас впервые занимался с женщиной любовью, и она занималась со мной. Поверь, это совершенно разные вещи.

Когда Ровена услышала слово «любовь», у нее голова закружилась от радости.

— Я рада.

— И я, — сказал Ноуэл, поцеловав ее с весьма серьезным выражением лица, будто скрепил печатью их новые отношения.

Всего неделю назад мысль о том, чтобы связать себя с мужчиной на всю жизнь и поставить будущее под его контроль, показалась бы ей проклятием. Теперь это воспринималось как само собой разумеющееся. Ровена была уверена, что Ноуэл никогда не будет злоупотреблять привилегиями, которые она ему предоставит.

И все же она многого о нем не знала. Как только волна страсти временно отхлынула, вновь появилось естественное любопытство. Он, кажется, почувствовал это изменение и чуть передвинулся, чтобы освободить ее от тяжести своего тела, хотя продолжал глядеть на Ровену с любовью.

— Там еще много этого осталось, — лаская ее, с улыбкой поддразнил Ноуэл. Хотя от его прикосновений кружилась голова, Ровена не совсем утратила способность здраво мыслить и понимала, что в конце концов их уединение обязательно кто-нибудь нарушит.

— Наверное, моя служанка уже вернулась, — со вздохом сказала она.

— Ты хочешь вернуться в свою комнату?

Она улыбнулась и покачала головой. Будь ее воля, она не покинула бы его никогда, хотя знала, что пора идти. Но сначала ей было необходимо кое-что узнать.

— Ты еще не сказал, почему устроил засаду на меня в парке.

— Ты права. — С явной неохотой он выпустил ее из объятий. — Давай оденемся, чтобы можно было разговаривать… не отвлекаясь. — При виде его улыбки Ровене захотелось снова броситься в его объятия, но она сдержалась.

Пока он натягивал на себя сухую одежду, Ровена надела через голову свежую рубашку и натянула сухие чулки. Одеваясь, они не раз бросали друг на друга горящие взгляды, но не прикоснулись друг к другу, пока Ноуэл не предложил застегнуть крючки на спине ее свежего платья. Ровена, дрожа от предвкушения, повернулась.

— Тебе

не холодно? — тихо спросил он.

— Ничуть. Думаю, мне никогда не будет холодно, когда ты рядом.

Ноуэл заключил ее в объятия и, прижав к себе, поцеловал чувствительное местечко под ушной раковиной. Ровена вновь ощутила нарастающее желание, но заставила себя оторваться от него.

— Ты не забыл, что нам надо поговорить? Ноуэл кивнул, хотя глаза у него горели, а на губах играла улыбка.

— Ты права. Извини. Давай присядем.

Они уселись в кресла, стоявшие возле письменного стола. Ровена сложила на коленях руки, чтобы не поддаваться искушению снова потянуться к нему.

— Скажи, почему ты считал, что автор моих очерков и есть твой предатель? Он вздохнул:

— Я читал все имеющиеся в распоряжении министерства иностранных дел письма, которые Черный Епископ присылал во время войны, а также два письма, перехваченные после того, как стало известно, что он работает на французов. Стиль, фразеология и даже почерк трех писем имеют сходство с письмами, присланными в «Политикал реджистер» автором, подписывающимся Мистер Р.

— Ты читал рукописные оригиналы моих очерков? — удивилась Ровена. Конечно, это не имело большого значения, но ей было любопытно. — Каким образом?

— Я подружился с одним клерком из редакции. Однако не могу понять: как я мог так ошибаться?

Она задумалась, пытаясь расположить все, что узнала, как фигуры на шахматной доске.

— Ты сказал, что считаешь мистера Ричардса не только предателем, но и автором очерков?

Пакстон кивнул:

— Все, что мне удалось узнать о нем, сходится: люди, с которыми он встречается, его политические склонности, недавняя смерть одного правительственного чиновника, который был связан с Ричардсом и которого он, возможно, пытался шантажировать.

— Ой! — испуганно воскликнула Ровена, когда еще один загадочный эпизод нашел свое объяснение. — Я имею в виду Нельсона, — пояснила она в ответ на вопросительный взгляд Ноуэла. — Мистер Ричардс требовал кое-какую информацию из министерства внутренних дел в уплату его долга.

— Я это подозревал. Теперь, когда ты отыграла долг брата, он станет искать другие источники. — Ноуэл улыбнулся. — Выиграв ту партию, ты оказала услугу не только сэру Нельсону.

Ровена улыбнулась в ответ, но сразу же снова стала серьезной.

— Нельсон теперь тоже в опасности, как и тот, другой джентльмен?

— Возможно, если Ричардс решит, что его подозревают.

— Сомнительно, — сказала она, — потому что Нельсон не относится к числу проницательных людей.

— Я это заметил. Это единственный залог безопасности твоего брата.

Ровена кивнула, потом продолжила свой допрос:

— Если у тебя имеется столько улик против мистера Ричардса, то почему он до сих пор на свободе?