Невинная вдова
Шрифт:
Вот и наступил момент прощания. Графиня ласково обняла Ричарда.
— Мы будем по тебе скучать. Ты успел стать мне сыном.
— Когда я приеду в Лондон, я буду рассчитывать на твое королевское внимание. Разопьем по кружке эля и вспомним былые времена. Или герцог Глостер с такими, как я, водиться не станет? — хитро прищурился Фрэнсис, намекая на необъяснимые узы мужской дружбы.
Изабелла тоже пожелала Ричарду всего доброго, хоть и в своей заносчивой манере.
Я стояла с каменным лицом и хранила безжалостное молчание, поклявшись себе в том, что Ричард меня совершенно не интересует и его отъезд меня нисколько не волнует. На самом деле я застыла в отчаянии. Я уже давно прекратила борьбу со своими чувствами, хотя в присутствии Ричарда была весьма осмотрительна как в высказываниях,
— А ты не хочешь пожелать мне счастливого пути, кузина? — Это Ричард улучил момент и в бурлящей во дворе замка суете нашел время и для меня.
— Счастливого пути, Ричард, — коротко кивнула я.
— Я вижу, ты не станешь по мне скучать.
— Конечно, стану.
Я во всем следовала правилам хорошего тона.
Он склонился к моему уху, и не успела я отстраниться, как он уже зашептал:
— Возможно, эта затея была неудачной с самого начала. Твоя привязанность ко мне, моя маленькая кузина, растаяла, не оставив и следа. Я хотел бы иметь более ласковую невесту.
— А я — более верного и преданного супруга, — отрезала я.
При виде такой непреклонности Ричард расхохотался. Его глаза сверкали, и я увидела в них волнение и радость. Ему не терпелось уехать. Он чмокнул меня в щеку, вскочил в седло и был таков.
Итак, наше прощание оказалось сдержанным и холодным. И все по моей вине. Если мне отказано в его любви, не нужна мне и его дружба, решила я. И вот я осталась одна. Не зная, как мне быть, мучаясь чувством вины, я бродила по замку, неизменно возвращаясь на южную крепостную стену, где он любил гулять. Мне казалось, я качаюсь на волнах в море страданий и горестей. Впервые в жизни меня начали тяготить стены замка. Мне было в них тесно и хотелось убежать. Если бы мы поехали в Лондон, мы бы встретили там Ричарда…
Кале! Не Уорик. Не Лондон. Но почему Кале?
Зачем мы едем в Кале?
Прошло уже восемь лет со времени нашего последнего визита в Кале. Я ничего об этом не помнила. Граф часто там бывал, но с чего это вдруг ему вздумалось доставить туда все свое семейство? Графиня, получившая письменное распоряжение от своего мужа, не собиралась просвещать нас по этому поводу.
Мне это не понравилось. Я не любила секретов, а эта поездка была окутана таинственностью.
Мы двинулись на юг. Это было стремительное и очень странное путешествие, напоминающее бегство от какой-то непредвиденной опасности. Сперва мы прибыли в замок Уорик. Там мы сделали очень короткую остановку и воссоединились с отцом. Затем отправились дальше, на Сэндвич, где нас уже ожидал корабль. Я почти физически ощущала сковывавшее родителей напряжение. Холодное и серое море было под стать нашему настроению. Более того, едва мы переступили порог охраняемого внушительным гарнизоном огромного замка, как отец развернулся и уехал прочь.
— Что мы здесь делаем, мадам? — капризно поинтересовалась Изабелла.
Она даже не пыталась скрывать свое неодобрительное отношение ко всей этой затее. У нее на уме было только замужество. Одного жениха она уже потеряла, а в этом отдаленном военном поселении нечего было и думать о том, чтобы заполучить другого.
— И куда уехал граф? — добавила я.
— Он вернулся в Англию, на королевскую службу.
Вот и все, что сказала нам графиня. Последовали недели унылого ожидания, хотя, чего мы ожидаем, было совершенно неясно. Мне не давало покоя недоброе предчувствие, что нас тут попросту бросили. Но если граф восстановил отношения с королем, то что мы делаем в этой добровольной ссылке? Эта тайна была покрыта мраком всю весну и начало лета. Сидя в нашей твердыне в Кале, мы тщетно собирали обрывки новостей и сплетен. Так мы узнали, что граф находится в Сэндвиче, где оснащает свой корабль «Тринити». Королева
— Граф к нему присоединится? — спрашивала я, пытаясь получить интересующую меня информацию. — А Ричард?
Рассеянные и туманные ответы графини лишь усиливали мою тревогу. Еще никогда в жизни я не видела такого смятения на ее лице.
— Кто знает, чем все это закончится? Но по крайней мере эти мятежи не позволят Эдуарду вплотную заинтересоваться нами и тем, что мы тут делаем!
Но что мы здесь делаем?
Я перестала надеяться на то, что когда-нибудь получу ответ. Что касается Ричарда, то я собирала крохи информации о нем, уподобляясь мыши, которая готовится к суровой зиме и тащит в свои закрома все зернышки, которые ей удается найти. Ричард правая рука короля. Он вместе с королем идет на север. Он вместе с графом Риверсом и милордом Гастингсом присутствует на заседаниях королевского совета. Он занимает не последнее место при дворе. Думает ли он обо мне? С каждым днем, с каждой неделей я скучала по нему все больше.
Наконец отчаяние толкнуло меня на решительный шаг. Набравшись смелости, я написала письмо и передала его с одним из снующих через Ла-Манш курьеров. На конверте стояло имя герцога Глостера. Я писала свое послание очень долго и еще дольше думала над ним. Мне хотелось извиниться за свою грубость и попросить Ричарда не забывать меня, несмотря на то, что вокруг все такое новое и такое волнующее. Но я и сама не знала, что хочу сказать ему кроме этого. В конце концов письмо было готово.
«Моему кузену Ричарду Плантагенету.
Дорогой кузен.
Мы обосновались в Кале. Я знаю, что вы вместе с братом заняты подавлением восстания на севере Англии. Я буду молиться за ваше здоровье и безопасность.
Быть может, когда-нибудь я вернусь в Лондон и мы снова встретимся и возобновим нашу дружбу.
Я очень сожалею о том, как мы с вами расстались. Это произошло исключительно по моей вине. Быть может, вы сможете меня простить.
Ваша кузина,
Анна Невилль».
Все это выглядело ужасающе официально, и вовсе не это я хотела ему сказать. Я хотела сказать, что скучаю по нему… Но я не имела на это права… Что я его люблю… Но не могла же я бросить к его ногам свое израненное сердце… И разве стоило говорить то, что я в конце концов написала? Кроме того, я не знала, попадет ли это письмо ему в руки. Ответа я, разумеется, не получила. Если Ричард был на севере, где ему противостояли отчаянные мятежники, он все равно не нашел бы времени для такой бестолковой записки. В моменты отчаяния воображение рисовало мне Ричарда, раздраженно комкающего облаченной в металлическую перчатку рукой жалкий клочок бумаги и пришпоривающего боевого коня, несущего его в самую гущу битвы.
— Я никогда больше его не увижу, Марджери, — шмыгала я носом.
— Может, и увидите, только не скоро, госпожа, — отвечала она, отлично понимая, о ком я говорю.
Она открыла рот, как будто хотела что-то добавить, и тут же его закрыла.
— Что тебе известно? — быстро спросила я.
— Ничего, леди.
Я ей не поверила, но мои надежды угасли вместе с догоревшей свечой.
Наконец… наконец-то!.. на горизонте показались паруса, принадлежащие целой флотилии. Вот они входят в бухту и начинают разгружаться. Возглавляла караван «Тринити», поэтому мы вместе с графиней и Изабеллой тщательно нарядились и отправились в гавань. Граф тут же подошел к нашей маленькой группе. Его лицо озаряла счастливая улыбка.
— Все хорошо? — спросила графиня, ответив на его приветствие и так крепко сжимая его пальцы, как будто боялась хоть на мгновение выпустить их.
— Лучше, чем мы смели надеяться.
— А разрешение? — прошептала она, прижимая его руку к своим губам.
— Оно у меня. Я чуть не разорился, но добился своего.
Он прижал ее руку к груди и улыбнулся. Затем отец поднял голову и поискал глазами мою сестру.
— Изабелла… — Он поманил ее к себе. — Наконец-то я привез тебе жениха. Думаю, ты останешься довольна.