Невиновный
Шрифт:
Гор тоже поспешил в полицию. Там его допросили Гэри Роджерс и Д.В. Баррет, местный полицейский. Гор сообщил им, что знаком с Дебби Картер со школы и накануне вечером видел ее в «Каретном фонаре».
Весь протокол допроса Гора сводился к следующему:
Глен Гор работает в клубе «У Харолда» в качестве диск-жокея. Сьюзи Джонсон сообщила Глену о Дебби в клубе «У Харолда» около 7.30 8.XII.82. Глен учился вместе с Дебби в школе. Глен видел ее 7.XII.82 в «Каретном фонаре». Они говорили о покраске автомобиля Дебби. Она ничего не сказала Глену о том, что кого-то боится. Глен
Протокол был составлен Д.В. Барретом в присутствии Гэри Роджерса и подшит к делу вместе с дюжиной других.
Впоследствии Гор изменит свои показания и заявит, что видел, как человек по имени Рон Уильямсон вечером 7 декабря приставал к Дебби в клубе. Эту новую версию никто другой не подтвердит. Многие из присутствовавших тогда в клубе знали Рона Уильямсона, известного гуляку и горлопана, но никто не мог припомнить, чтобы видел его той ночью в «Каретном фонаре»; более того, большинство опрошенных энергично утверждали, что его там не было.
Когда Рон Уильямсон появляется в баре, это невозможно не заметить.
Весьма странно, но 8 декабря, в разгар дактилоскопирования и выдергивания волосков, Гор загадочным образом избежал процедуры. То ли сам улизнул, то ли ему повезло и о нем случайно забыли, то ли просто проигнорировали. Как бы то ни было, у него не взяли ни отпечатков пальцев, ни образцов слюны и волос.
Понадобилось более трех с половиной лет, чтобы полицейские в Аде наконец спохватились и взяли-таки у Гора – последнего, кого видели с Дебби Картер перед ее убийством, – образцы на анализ.
На следующий день, 9 декабря, в три часа дня доктор Фрэд Джордан, медэксперт штата и судебно-медицинский патологоанатом, произвел аутопсию. На вскрытии присутствовали агент Гэри Роджерс и Джерри Питерс, тоже сотрудник Оклахомского отделения ФБР.
Доктор Джордан, произведший на своем веку тысячи анатомирований, для начала сделал предварительное описание: тело, полностью обнаженное, если не считать пары белых носков, принадлежит молодой женщине, белой. Трупное окоченение завершено, из чего следует, что она мертва минимум двадцать четыре часа. Поперек груди чем-то напоминающим лак для ногтей написано слово «Умри». Тело испачкано другой красной жидкостью, вероятно, кетчупом, им же на спине жертвы написано: «Дюк Грэм». На руках, груди и лице имеется некоторое количество небольших ссадин и синяков.
Доктор заметил также мелкие порезы на внутренней поверхности губ. Глубоко в гортань была засунута окровавленная зеленоватая махровая тряпка для мытья посуды, внешний конец которой торчал изо рта наружу. Доктор осторожно удалил ее. На шее полукругом располагались синяки и ссадины. Вагина была повреждена, задний проход сильно растянут. Осматривая его, доктор Джордан нашел и извлек металлическую свинчивающуюся бутылочную крышку.
Обследование внутренних органов не принесло неожиданностей: сжавшиеся легкие, расширенное сердце, несмотря на несколько ран на голове – никаких внутренних поражений мозга.
Все раны нанесены, когда жертва была еще жива.
Ни на запястьях, ни на щиколотках никаких следов от веревок. Серия мелких ссадин на предплечьях, вероятно, получена жертвой при попытках защититься. Содержание алкоголя в крови в момент смерти низкое – 0,04. У жертвы были взяты мазки изо рта, вагины и ануса. Исследования под микроскопом впоследствии подтвердят наличие спермы в вагине и анусе, но не во рту.
Чтобы сохранить улику, доктор Джордан состриг ногти жертвы, взял соскоб с надписей, сделанных кетчупом и лаком для ногтей, вычесал несколько волосков с лобка и срезал прядь с головы.
Причиной смерти действительно оказалась асфиксия, наступившая вследствие затыкания рта тряпкой и удушения с помощью либо шнура, либо ремня.
Когда доктор Джордан закончил вскрытие, Джерри Питерс сфотографировал тело и снял полный комплект отпечатков пальцев и ладоней.
Пегги Стиллуэлл обезумела от горя настолько, что потеряла способность адекватно действовать и принимать решения. Ей было безразлично, кто занимается похоронами и как они будут проходить, потому что она не собиралась на них присутствовать. Она перестала есть, мыться и никак не могла осознать тот факт, что ее дочь мертва. Ее сестра Гленна Лукас переехала к ней и постепенно взяла бразды правления в свои руки. Было назначено отпевание, и родственники деликатно намекнули Пегги, что ее присутствие желательно.
В субботу 11 декабря в часовне похоронного бюро Крисуэлла состоялась поминальная служба. Гленна выкупала и одела Пегги, потом отвезла ее на отпевание и на протяжении всего этого испытания держала за руку.
В сельской Оклахоме принято проводить поминальную службу при открытом гробе, который устанавливают прямо перед кафедрой священника, так что покойный все время находится в поле зрения скорбящих. Причина, по которой так делается, неясна и давно забыта, но эффект сохраняется: церемония придает их страданиям дополнительную боль.
Когда гроб открыли, всем стало очевидно, что Дебби избивали. Ее лицо распухло и было покрыто синяками, но странгуляционную полосу скрывал высокий кружевной воротник блузки. Ее хоронили в любимых ботинках и джинсах с ковбойским ремнем. На пальце было колечко в форме подковы с бриллиантиком, которое мать загодя купила ей в качестве рождественского подарка.
Преподобный Рик Саммерс проводил службу при большом стечении народа. Позднее, под легким снегопадом, Дебби похоронили на Роуздейлском кладбище. Ее пережили родители, две сестры, двое из бабушек-дедушек и два племянника. Она принадлежала к маленькой баптистской церкви, где ее крестили в шестилетнем возрасте.
Это убийство потрясло Аду. Хотя город имел богатую историю насилий и убийств, жертвами их обычно бывали ковбои, бродяги и им подобные мужчины, которые если не схватят пулю сами, то скорее всего в положенный им судьбой срок разрядят в кого-нибудь собственный пистолет. Но столь жестокое изнасилование и убийство молодой девушки ужаснуло всех; город бурлил слухами, подозрениями и полнился страхом. По вечерам все окна и двери запирались. Для подростков был установлен строгий «комендантский час». Молодые матери ни на секунду не отходили от детей, пока те играли на затененных лужайках перед домами.