Невольник
Шрифт:
— Пока, котик. Привет Алиэли, — жизнерадостно попрощался я и поспешил телепортироваться. Слышать, что ответит на это Кардагол, мне не улыбалось.
Ларрен
На второй день процедура выбора девочки на ночь повторяется. Правда, появление господина и повелителя вызывает у присутствующих уже не только радость, но и недоумение. Два дня подряд. Такого еще не бывало.
Вновь встаю в строй, размышляю. Как и ожидалось, моя физиономия украшена эффектным лиловым пятном. На эту тему не похихикал только ленивый. Зато я застрахован от
Сегодня с утра меня убить еще не пытались, это хорошо, но стойкую паранойю я уже заработал. Есть боюсь, спать опасаюсь, под арками стараюсь не ходить, чтобы какой-нибудь случайный обломок облицовки не проломил нечаянно мою прелестную головку.
Кажется, ко мне обращаются. Поднимаю глаза. И точно.
— Кто тебя ударить? — интересуется старый знакомый Марай, явно с подачи султана.
— Сама.
— Как это?
— Упала с кровати. Ночью.
Гарей усмехается и что-то тихо произносит по-шактистански.
— Тебя кто-то обижать? — спрашивает Марай, склонив голову набок и пытаясь прочитать в моих глаза нечто там скрытое.
Ну что вы, какая может быть обида! Душили меня сегодня исключительно из любви. В объятьях нежных.
— Меня не обижают. Все замечательно.
Гарей глядит на меня с интересом и снова что-то проговаривает. Слышу вопросительные интонации в голосе. Перевожу взгляд на лицо переводчика. А с лицом-то творится что-то неладное, будто Марай услышал нечто настолько ужасное, что и слова зулкибарские забыл. Что характерно, девицы рядом со мной, кажется, и дышать перестали.
Султан повторяет сказанную фразу. В голосе слышно легкое порыкивание недовольного хищника.
Марай вздрагивает и торопливо произносит:
— Равный Солнцу хочет знать, не желаешь ли ты, о прекрасная дочь Севера, разделить с ним ужин и постель?
Первым порывом, конечно же, было сказать "Нет, благодарю". Однако, принимая во внимание то, что я так и не выяснил судьбу не удовлетворивших султана дам, получив лишь намеки на то, что это нечто страшно неприличное, категорический отказ может огорчить правителя Шактистана, настолько, что не только сбежать, я и задуматься о побеге не успею. Свою способность оказывать сопротивление я проверил ночью и счел ее неудовлетворительной. А так у меня появляется возможность немного потянуть время. Надеюсь, что Кошка информацию княжичу и принцу передаст в ближайшее время, и парни найдут способ, как меня отсюда изъять.
Я, кажется, слишком долго молчу. Вон, господин мой и повелитель уже хмурится.
— Да, — говорю, — с радостью поужинаю.
Султан благосклонно кивает и удаляется вместе со свитой.
Расходятся все. Один я стою и поспешно пытаюсь придумать, что делать дальше.
Впрочем, долго предаваться раздумьям мне не делают. Тут же подлетает какая-то женщина лет так сорока на вид, невысокая толстенькая, со сросшимися бровями, и, что-то непрерывно бормоча, тянет меня за руку куда-то. Ну почему я не учил шакстистанский?
Впрочем, эта проблема быстро решается. Недовольная Рада уже идет рядом, разглядывая меня с брезгливостью на длинном лице.
— Не понимаю, чужеземка, что могло привлечь в тебе повелителя? — наконец протягивает она.
Накатывает раздражение.
— Фингал! Советую обзавестись таким же. Ваш Равный Солнцу, видимо, большой оригинал, — рявкаю я и в ответ получаю тихое:
— Благодарю.
О, быть может, я дал дельный совет.
— Что мне делать?
— Тебя выбрал султан на сегодняшнюю ночь. Сейчас тебя нарядят подобающим образом, объяснят, как себя следует вести в присутствии Равного Солнцу, и будешь ждать, пока он соизволит пригласить тебя.
— Долго?
— Что?
— Ждать долго?
— Как пожелает Равный Солнцу.
В течение следующего часа терплю издевательства над собой. Впрочем, издевательства эти не первые, начинаю привыкать, и это пугает. Меня мажут, красят, причесывают, одевают. Потом снова мажут и красят, пытаясь, видимо убрать с лица фиолетовое украшение. Взглянуть на себя мне как-то не предлагают, но не слишком и хочется.
В конце концов, какая разница, как я выгляжу. Гораздо большее значение имеет то, что не представляю, как вести себя с султаном. Вариант предлагается лишь один — расслабиться и постараться доставить удовольствие. О получении речи и не идет. Понятно, что это меня не устраивает.
Наконец дама с бровями решает, что я выгляжу достаточно презентабельно. Во всяком случае, султан едва ли при виде моей разукрашенной рожицы останется импотентом на всю свою долгую или как получится жизнь. А я бы не возражал.
Бровастая, строго глядя мне в глаза, начинает что-то втолковывать. Рада переводит.
— Когда Равный Солнцу пожелает насладиться тобою, ты должна войти в спальню, остановиться у двери и покорно ждать, пока тебя не позовут.
— Он что, должен скомандовать "ко мне?".
— Нет, он постучит ладонью по кровати.
Ну да, та же команда, только жестами.
— После этого, — продолжает Рада, — ты раздеваешься, медленно подходишь к постели, плавно опускаешься на нее, потом ложишься на спину и, не глядя на повелителя, начинаешь к нему подползать.
— Что я делаю?
— Подползаешь.
— На спине?
— Да.
— А зачем?
Перед глазами против воли возникает картина. Я лежу на кровати, а ко мне на спине ползет женщина. А как вообще это изобразить? То есть сначала, наверное, нужно плечи подвинуть, а потом — зад. И вот так ползет она, глаза мечтательно созерцают фрески на потолке… Отчего я раньше до такого не додумался? Нет, насчет любви не знаю, но повеселило бы это меня здорово.
Тем временем Рада тихо объясняет бровастой суть моего вопроса. В ответ мы с переводчицей получаем серию кудахтающих звуков и ряд экспрессивных жестов. Можно не переводить. И так понимаю, что все они означают ярко выраженное сомнение в моей умственной полноценности.