Невольные герои
Шрифт:
– А может, я свечку за тебя в храме поставлю.
– На упокой?
– он даже оглянулся, по лицу впервые скользнула хитрая улыбка.
– Нет! За здравие. Ну не хочешь - не говори!
Тоже мне, великий секрет. Опасается, что наведу порчу? Тайная власть имени... Неужто верит в очередное людское суеверие? Я обиженно отвернулась, перевела взгляд на пасущегося на полянке коня. Огромное черное чудо природы, с белыми носочками и звездочкой на лбу, минуту назад мирно щипавшее травку, вдруг резко вскинуло голову и так посмотрело в ответ, что сердце убежало куда-то в пятки.
– Эй, не дуйся!
Помолчав с минуту из вредности, я неуверенно протянула ему руку:
– Лира.
Никогда не скрываю имени, данного при рождении. Пусть оно и не истинное, и не полное. Правильнее сказать, обиходное.
– Дион, - парень дружелюбно улыбнулся.
Не по-мужски изящная ладонь оказалась неестественно горячей. Машинально я прикоснулась сначала к его лбу, потом к своему.
– Да у тебя жар!
– Ничего подобного. Я полностью здоров, - искренне возмутился парень, но я услышала легкую хрипотцу в голосе и, по крайней мере, в простуде была уверена.
– У здоровых людей нормальная температура, а ты как печка. Скоро трава вокруг дымиться начнет!
– Глупости, - он поднялся на ноги, отмахнувшись от моей заботы с безмятежностью ребенка, играющего с остро заточенным отцовским мечом.
– Собирайся, мы выезжаем. Кстати, где ты живешь?
На этот вопрос хотелось отвечать меньше всего. Да и появилось смутное беспокойство о невольном спасителе. С любой болезнью шутки плохи, сколь бы слаба она ни казалась. Поэтому я продолжала упорно гнуть свою линию:
– Не уходи от темы. Ты заболел. И тебе нельзя никуда ехать. Погоди немного, вот сейчас я заварю отвар...
– Лира, - голос Диона стал вкрадчивым и каким-то зловещим, - где твоя деревня?
– ...вот только насобираю...
– Лира!!!
Я тяжело вздохнула, отложив мешочек с травами. Умоляюще взглянула на парня, но он был непреклонен. Ну что ж, раз настаиваешь.
– Ты меня оттуда увез.
– Какого черта? Я думал.... Тогда кто...и почему.... Ничего не понимаю.
Старательно изучая резные желтеющие листики склонившейся рядом березки, я сухо пояснила.
– Меня хотели выдать замуж. Против воли.
На минуту на поляне повисла гнетущая тишина. Считает, глупая причина бежать? Пусть думает, что хочет. Если бы в жизни все оказывалось так просто...
– Что??? И я потратил столько времени ради того, чтобы спасти сумасбродную девчонку из-под венца?
– почти крик души разбил на мелкие осколки затянувшееся молчание. Глаза спасителя полыхнули яростью, радужка окрасилась алым. Красивое, завораживающее и страшное одновременно зрелище. Единственно, чего Дион не учел, пугать меня - себе дороже.
– Сумасбродную девчонку?
– я вскочила с земли, упрямо вздернув подбородок, накопившаяся злость прорвалась сквозь старательно удерживаемый заслон покоя.
– Да, говорить легко. Ведь это не тебя пытались продать как вещь, а мне угрожала жизнь с нелюбимым человеком. Не стоило рассказывать правду. Придуманная сказка о жестоких разбойниках была бы лучше, не так ли? Вполне подходяще для подвига благородного рыцаря, с кодексом героя и сердцем из камня. Думаешь, что для девушки ничего милее, желаннее и быть не может, кроме как убирать, стирать, готовить? Быть женой практически незнакомого человека? Не хочу такой жизни. Уж не знаю, чем я приглянулась сборщику налогов, а вот въелась ему идея жениться. Родители два года назад бесследно исчезли, других родственников не было, и по решению деревни я была удочерена старостой. Только ему лишний рот в доме - обуза. Узнав, что новой "дочкой" заинтересовались, Ефим заключил превосходную сделку - меня променяли на два года безналоговой жизни. Свадьбу назначили через три дня. На следующую ночь я сбежала. Так что извини, раз доставила столько хлопот. Постараюсь исправиться. Больше ты меня не увидишь!
Едва сдерживая злые слезы, я развернулась и, не разбирая дороги, кинулась в лес.
Серебристая гладь воды то и дело вздрагивала от соприкосновения с мелкими камушками. Сиротливый лист, до того момента мирно качавшийся на дереве не выдержал и возмущенно закружил в воздухе. Проказливая белка, и та решила посмотреть, кто нарушил их спокойствие.
– Уходи.
Он нашел меня на берегу небольшого лесного озера, одинокую и несчастную, потерявшую в жизни все, кроме гордости. Некуда было идти, не к кому возвращаться, абсолютно чистая дорога ждала впереди, но от этого почему-то не становилось легче.
– Зачем ты здесь? Хочешь вернуть сбежавшую невесту обратно? Что ж, тебя, возможно, даже вознаградят. Заодно и на свадьбе попируешь. А коль на денек задержишься, то и на похоронах - или я мужа убью, или мне не жить.
На плечо опустилась теплая ладонь, я дернулась, но вырываться не стала. Да и не уверена, что смогла бы.
– Извини, - покаянно сказал Дион.
– Глупая реакция была, знаю... Но когда я увидел тебя в окружении тех мужиков, у меня и мысли не возникло, что ты убегаешь от жениха. Подумал, идет очередная охота на местную ведьмочку, даже на обычных знахарок сейчас часто стали устраивать облавы... Я сам из Академии, вот и решил помочь, - он запнулся, словно опасаясь, что я вскочу и убегу прочь от злобного колдуна.
– Впрочем, не важно. Как я могу искупить свою вину?
Не жалей меня. Не утешай, не пытайся защитить - все это в прошлом. Иногда достаточно просто понимания и поддержки.
Но здесь вероятнее первое, – ехидно отметил внутренний голос.
Я молчала, продолжая обстрел озерца. Как глупо все получилось. В очередной раз судьба посмеялась, не давая мне забыть о том, кем я являюсь. Так всегда в моей жизни. Ну, хоть на какое-то время поддержка и защита... Парень терпеливо ждал. Наконец, решив, что совесть уже успела хорошенько его погрызть, а делать все равно нечего, я повернулась:
– В таком состоянии опасно быть одному. Я поеду с тобой.
С облегчением выдохнув, Дион свистнул коня. Тот, особо не торопясь, подошел, щипнув напоследок понравившийся листик с куста, и величественно склонил голову.
– Ну, друг, похоже теперь у тебя двойная ноша.
Конь, покосившись на меня и хозяина, фыркнул. Новоявленный маг поспешно внес поправку:
– Ладно-ладно. Поменьше, чем двойная. Доволен?
Чудо природы кивнуло, словно действительно понимало человеческую речь.