Невский. Главная битва
Шрифт:
В 1228 году снова голодно стало в Новгороде. Целую осень дожди шли день и ночь. Что на полях выросло – всё на корню сгнило. Люди мох ели, траву, из древесной коры пекли лепёшки. Стали новгородцы гневаться на князя Ярослава: мало того, что ушёл он летом в поход на литовцев и из города все съестные припасы забрал, так ещё и прислал своих слуг, управителей, собирать с новгородцев хлебную дань. Взмолились новгородцы: «Отзови ты управителей, сложи
Как пошёл князь на литовцев, сыновей оставил в Новгороде под присмотром двух верных слуг – Феодора и Якима. Стены в городе крепкие, припасов – думалось ему – довольно. А на войне малым детям делать нечего. Александру семь лет исполнилось, а его брату девять.
Страшно им было в ту зиму в Новгороде. Очень уж беспокойно. Стоят, бывало, мальчики у окошка в светлой горнице – не видать ли отца? А за рекой, где люд посадский живёт, что ни день колокол звонит да дымки вьются. Нехорошие дымки, чёрные…
– Что там горит? – спрашивает княжич Александр.
А слуга Яким его успокаивает:
– Это – ничего… Не остереглись, должно быть, сырое полено в печку бросили, вот дым и повалил.
Хмурится Александр.
– Обманываешь ты меня… Отчего колокол звонит, как на пожар?
Молчит Яким, вздыхает… Как мальчикам правду сказать? Ведь и правда – в городе что ни день, то пожар. Как пройдёт слух, что какой-нибудь боярин у себя хлеб прячет, непременно его дом сожгут и разграбят. Озверели люди от голода, помутился в них образ Божий. Ходил Яким с утра по улицам, слышал нехорошее. Кузнец какой-то во всеуслышание кричал:
– Посадить щенят под замок да держать впроголодь! Небось тогда князь поторопится!
Не выдержал Яким.
– Ты какие это слова про княжичей говоришь?
А кузнец как заголосит:
– Держи его! Бей! Ишь, брюхо наел, княжий холоп!
Яким еле ноги унёс.
Поговаривали в Новгороде уже и о том, чтоб в княжеские хоромы вломиться: там, поди, еды много! Какое много… сами княжичи досыта не едят. А отца-то всё нет…
Снова звонит колокол новгородский – заунывно, печально. Опять, наверно, где-нибудь горит.
Вбежал в горницу боярин Феодор, крикнул:
– Беда, княжичи! Спасаться надо!
Не на пожар звонит колокол. Собирает он новгородский люд на вече – значит, на совет. А с того веча бросились новгородцы с оружием грабить боярские дома. От них, мол, всё зло, от богачей проклятых! Сами объедаются, а до остальных им дела нет! Шумят люди, валом валят, один с дубиной, другой с рогатиной, третий с топором. Вот-вот до смертоубийства дойдёт. На боярских дворах слуги вооружаются, ворота запирают. Каждый дом в крепость превратился.
Боярин Феодор слуг торопит:
– Скорей седлайте коней! Да никакого добра не берите, пропадём с ним. Княжичей, княжичей спасайте!
– Братец, страшно мне, – шепчет Александр.
У княжича Фёдора мечик на боку, да что в нём толку? Маленький он, игрушечный.
Прижались мальчики друг к другу, ничего не понимают. Куда бежать? И что такое с людьми сталось? Летом кланялись им новгородцы, глядели весело, а теперь смертью грозят.
И не миновать бы беды, но задул ветер, и разметало мост через реку. Остались противники на разных берегах – новгородский люд на одном, а бояре кремлёвские на другом. Тут слуги верные, Яким и Феодор, схватили княжичей в охапку и, не дожидаясь, пока мост поправят, увезли их из Новгорода от греха подальше.
Вольные были люди новгородцы – сами себе князя выбирали, общим советом, а не понравится, так и долой! Подумали они, посовещались и решили: Ярослава Всеволодовича с новгородского престола попросить добром. Обиделись они, что он оставил их без помощи в голодное время. Так и написали ему: «Мы тебе зла не сделали и сыновей твоих не прогоняли, они сами убежали. Бог с тобой, а мы себе другого князя промыслим».
Ярослава прогнали, значит, нового князя надо сажать. Задумались новгородцы: если позвать государя пришлого, со стороны, он и радеть будет больше о своей родной вотчине, чем о Новгороде. А князь Ярослав хотя и виноват перед ними, зато все его давно знают, и нравы-обычаи новгородские ему наперечёт ведомы. А что вышла ссора – так пусть Ярослав впредь помнит, что посадский люд обижать не надо! Потому условились горожане: бить челом Ярославу Всеволодовичу, просить его снова на княжение, а кто прежнее зло помянет, тому глаз вон.
Везде князю надо поспеть – то в одном городе понадобится, то в другом. Иной раз из конца в конец княжества ездить приходится. А чтобы была у него перед новгородцами верная порука – не сомневайтесь, мол, вдругорядь в беде не брошу! – поселил Ярослав Всеволодович обоих сыновей в Новгороде. Страшно было княжичам возвращаться туда, но отец сказал так:
Конец ознакомительного фрагмента.