Невыносимые. Дорога до чужих миров
Шрифт:
Элай картинно раскланялся.
– Ладно, – решил маг. – Раз все сегодня заняты, то и я своими делами займусь. Нужно порядок в запасах навести после того, как его пыталась навести Сарта.
– О, дивная история: зелья и орк! – захлопала в ладоши Алера. – Ты ее зачем подпустил к своим склянкам, друг дорогой, жабьих спинок объелся?
– Да она не спрашивала. – Тахар почесал затылок. – С рассвета, пока я спал, уборку затеяла. Ну и разложила там все по своему разумению: пузырьки по росту, травы по цвету… Котелок отчистила, божинина ж ты воля. Я понимаю, она добра хотела, только мне это добро с заду наперед теперь полдня разворачивать.
Тахар
– Ладно, что там. Ничего не переколотила – и хорошо. А порядок там навести и правда давно пора, так что буду считать это недоразумение счастливой возможностью. Давайте вечером в таверне соберемся?
– Одолеет тебя жажда пития окаянного, – нараспев произнесла Алера, раскинула руки, подставила лицо солнцу, – загубит жизнь молодую варево горькое! И утащат тебя бдыщи в реку медовую!..
Элай расхохотался.
– Да при чем тут варево? – возмутился маг. – Я поесть хочу нормально! А ты прекрати, наконец, жреца передразнивать. Услышит – уши тебе вытянет не хуже эльфийских!
Если существовала на свете возможность увидеть застывшую, овеществленную магию, то она была облечена в форму Кристаллов.
Эти небольшие разноцветные камни, чуть больше ногтя размером, в сущности, и были вместилищем постоянно действующей магии; каждый Кристалл нес в себе одно воздействие, тем более сильное, чем больше граней было у камня.
Алера задумчиво рассматривала молочно-белый плоский камешек с неровными пятью углами, когда в каморку вошел дед. Встал в сторонке, тревожить не решился. Один раз вот так окликнул, когда внучка ковыряла железкой Кристалл, – и камень прыснул осколками.
Слияние Кристаллов – трудная наука, сама сродни магии, но именно магам она не покоряется никогда, а от других требует знаний, ловкости, удачи и такого особенного, тонкого чутья, которое мало у кого встречается. А еще нужен зоркий глаз и твердая рука, ведь не так просто распилить ровненько по граням два камня, при этом не затронув середину, а потом соединить так ровнехонько, не промахнувшись ни на волос, чтобы две сердцевины совпали тем единственным образом, которым могут совпасть, и тогда вокруг них начнет нарастать новый прозрачно-непробиваемый слой, а сросшийся камень получится крупнее и сильнее.
А еще и разные Кристаллы требуют разного подхода, и никто не скажет, насколько эту разницу требуется знать, а насколько – чувствовать.
Каморка, где Алера возилась с Кристаллами, могла бы навечно поселить ужас в сердце Шисенны или любой другой ценительницы чистоты и порядка, но ключ Алера носила с собой. И ей было здесь очень уютно, потому что каморка была теплой и тихой, а запах застарелой пыли – ничто для человека, побывавшего в доме Тахара, когда тот варит зелья.
– В ногах правды нет, – подала голос внучка, мимолетно улыбнулась деду и отложила Кристалл.
– А том месте, откуда они растут, прям так вся правда и скопилась, – проворчал Орим, придвинул ногой расшатанный деревянный стул и пристроился на жестком сиденье. – Что ты смурная, ясочка, случилось чего?
– Да просто камень непонятный. – Алера постучала ногтем по Кристаллу. – Стопку манускриптов перерыла – так и не поняла, для чего он. Точно не магический – вот и все, что я могу сказать. И что с ним делать? Себе оставить пока или Раню отдать, пусть развлекается?
Дед покосился на полки за спиной внучки, где валялись целые груды «пока
К тому же временами очередной пыльный свиток раскрывал тайну какого-нибудь камня.
– Вы все четверо и так Кристаллами обвешаны – дальше некуда, – добродушно сказал Орим. – В жилетке у тебя их сколько, три? В мечах по два…
– А разве тебе не спокойней, когда я ими обвешана? – усмехнулась Алера.
Она прекрасно знала, что дед тревожится за нее всегда, но вслух этого не скажет даже под страхом смерти. Поразмыслив, подкинула Кристалл на ладони и сунула в кошель.
– Отдам Раню. Может, он разберется.
– Интересный он парень, Рань-то, – заявил вдруг дед. Сложил руки на груди, уставился на внучку.
– Чем это он интересен?
Орим помолчал. В самом деле, что интересного можно сказать о добродушном улыбчивом эльфе? Что нового можно сказать о нем человеку, который провел рядом с этим эльфом семь лет?
– Вы четверо с самого детства были очень одинаковые, ясочка, вот поэтому вы и стали быть вместе. Но еще вы чем-то и разнитесь – потому вам бывает непросто друг с дружкой. Но вы трое – вы точно знаете, какие вы есть, а Рань – нет, он не знает. Он с самого детства примеряет на себя шкуру каждого из вас и не может обжиться в этой шкуре, понимаешь? Он все рвется переплюнуть каждого из вас троих в том, в чем вы особо хороши, хорошее прочих. Зачем-то ему этого очень хочется. Он не состязается с тобой в мечном деле, которому вы оба добротно обучены – он рвется перещеголять Элая в стрельбе из лука, хотя даже слепому котенку понятно, что Элай – прирожденный стрелок, а из Раня лучник – как из меня плясунья. Он пытается совладать с Кристаллами, потому что это можешь ты – но у тебя есть способность к работе с камнями, есть большой талант, а у него – нет никакого таланта. Он делает хорошие обереги, чего никто из вас не умеет – но не считает это дело чем-то серьезным, а вместо этого выматывает жилы над Кристаллами, которые ему не даются. Суджам говорит, Рань и зелья варить пытался, не иначе, наглядевшись на Тахара. Всю кузню провонял, получил по шее и унялся.
Под взглядом Ал еры Орим умолк. С годами ее невозможно черные глаза стали такими пытливыми и умными – просто страх иногда брал, когда она вот так глядела в упор, будто видя за каждым сказанным словом – десяток несказанных.
– Откуда у меня эта способность?
Орим моргнул. Алера смотрела, не моргая.
– У Элая есть талант к стрельбе из лука – это у многих эльфов так. Тахар маг – потому что магами были его родители. Рань умеет всего понемножку, тут не разберешь. А у меня откуда способность к сращению Кристаллов?
Орим опустил взгляд. Начинается. Алера тихонько постукивала железякой о столешницу, задумчиво глядя на следы, которые оставались на деревянной доске. Тук-тук. Тук-тук.
– Способности не появляются сами по себе, они берутся откуда-то. Ты не занимался Кристаллами. Бабушка была магичкой, мама тоже, а маги не умеют сращивать Кристаллы. Остается отец. И вы с Истри так нежно меня оберегаете от всех историй о нем, что это уже просто не смешно. Я не маленькая, дед, но я почему-то до сих пор не знаю, кем он был и куда подевался. Да и о маме, если на то пошло, я не знаю почти ничего. Только то, что она случайно убила всех своих друзей, а потом умерла сама, бросив тебя выкручиваться как знаешь.