Нейросити

Соломенный Илья

– Чтобы полностью обвинить Соколовых, нужны монолитные доказательства. Их я обеспечу. У тебя будет две задачи, и их нужно выполнить безукоризненно. Во-первых: добудь отпечатки Матвея. Желательно – вместе с оружием, которое он подержит в руках.

Во-вторых: нужно найти хорошего юриста, который согласится подтвердить некоторые документы… Скажем так – «не глядя». Будет лучше, если он ни о чём не узнает. А если узнает – ты должен будешь решить эту проблему. Быстро, – тяжёлый взгляд чёрных глаз придавил Петра к стулу.

– Хорошо.

– Веди себя, как ни в чём не

бывало, будь естественным. Отпечатки мне нужны уже через два дня, юрист – через неделю. После того, как я утрясу все детали – скажу тебе, чего ждать и как действовать. И пожалуйста, сын – не подведи меня снова. Теперь от этого зависит не только благополучие семьи, но и наши жизни.

– Что… Что случится с Соколовыми?

– Они исчезнут из нашей жизни – этого тебе должно быть достаточно.

– Я понял. Либо они – либо мы.

– Кажется, не понял, -Сергей Годунов отставил стакан в сторону, – «Либо» меня не устраивает. И если вдруг ты решишь совершить какую-нибудь глупость, знай – она будет последней в твоей жизни.

Глава 7

– Лицом к стене.

Я послушно упёрся лбом в шершавую перегородку. Всё происходящее начинало меня раздражать.

Один из конвоиров щёлкнул замком наручников и снял их. Затем отпер дверь камеры и скомандовал:

– Заходи.

До настоящего времени я никогда не бывал в изоляторе временного содержания. Слышал, конечно, о таких местах, но видеть их изнутри ни разу не доводилось. Что ж, вот и пришло время, #&@%.

Несмотря на стоявшую на улице жару, здесь было сыро и прохладно. Ни о каких удобствах, разумеется, и речи не шло – небольшой бетонный мешок пять на пять метров, вдоль стен – две пары двухъярусных кроватей. Нар, точнее. В углу, отделённый пластиковой шторкой, «благоухал» грязный унитаз. Обстановка, скажем прямо – не богатая.

Пока я разглядывал «убранство» изолятора, трое его постояльцев также внимательно изучали меня. Понятное дело – их весьма удивил новичок в дорогущем костюме, совершенно не вписывающийся в местный интерьер.

Один из трёх явно был жителем горных районов побережья. Коренастый, носатый, черноволосый и заросший густой щетиной. Двое других – бродяги из трущоб, невесть каким чудом оказавшиеся в этой части города. Грязные, патлатые и вонючие, в изорванной одежде.

Все они сидели на корточках возле одной из стен.

– Чё замер? – хриплым голосом протянул один из бродяг и приветливо махнул рукой, – Присаживайся, в ногах правды нет. Докладывай, откуда такой красивый к нам приехал?

Занятно. Мужик явно понял, что я в такой ситуации оказался впервые и решил прибрать новенького к рукам. Разжиться новой одеждой, вероятно? Или потешить своё самолюбие? Неужели он и правда подумал, что такое прокатит? Меня подобное поведение лишь повеселило, хотя надо признать – в остальном ситуация была совсем не смешной.

– А ты кто такой, чтобы я тебе что-то докладывал? – поинтересовался я, решив сразу взять инициативу в свои руки, – Представься для начала, сыч.

«Сычами» в гигаполисе обычно называли бомжей и потаскух, к которым не рисковали прикасаться добропорядочные

люди. Конечно, кому хотелось подцепить какую-нибудь болезнь?

Бродяга явно не ждал такого ответа, и промолчал. Зато южанин, смерив меня взглядом исподлобья, медленно поднялся на ноги и, приблизившись, заговорил с жутким акцентом.

– Слэш, щэгол. Тут всё по правилэм. Прэдстэвляться должэн тот, кто входэт. Так что…

Слушать его я не собирался. Собственно, как и следовать местным «правилам». Плясать под дудку оборванцев? Ещё чего! Южанин был крепкий, и уронить такого с одного удара – дело не из простых. Только вот горец не подозревал, что даже рядовые бойцы «Оборонэкса» при заключении контракта получают возможность улучшить своё тело.

Нет, это не было аугментацией в прямом смысле этого слова. Но для увеличения боеспособности, каждый из солдат корпорации проходил курс, во время которого нам в тело вводили целый ряд биодобавок. Они немного перестраивали тела солдат на довольно долгий срок – вплоть до двадцати лет, в зависимости от индивидуальной переносимости.

Синтокортизол – для улучшения мышечной массы. Ренотриаксон – для ускоренной реакции. Ещё что-то, название чего я даже не запомнил. Это не делало нас киборгами – но преимущество перед другими людьми появлялось. Болевой порог становился чуть выше, мышцы – чуть крепче, реакция – чуть быстрее, а зрение – острее.

Выкинув руку вперёд, я ударил южанина согнутыми костяшками пальцев прямо в кадык. Он даже не успел сообразить, что произошло, и не сделал попытки увернуться. Лишь захрипел, хватая себя за горло – а в следующее мгновение мешком рухнул на грязный пол, когда я пнул его под колено и добавил кулаком в ухо.

Бродяги ошеломлённо молчали.

– Какая из коек свободна? – спокойно спросил я, не обращая внимания на корчащегося от боли южанина.

Один из бродяг с широко раскрытыми глазами, не мограя, указал на верхнюю нару возле западной стены. Я кивнул и легко запрыгнул на неё, стараясь не думать о том, кто тут лежал до меня. Эх, жаль, что костюм придётся сжечь. Но надевать его после того, как отсюда выйду, я точно не собирался.

В том, что это произойдёт очень скоро, я не сомневался. В самом деле – то, в чём нас с отцом обвинили – сущий бред. Мы никогда не преступали закон, и уж точно не грабили склад «Нео-протезиса». Я находился на службе, а отец… он бы не стал заниматься такими вещами. Слишком опасно, а выгоды – с мышиный плевок. У нашей семьи дела и так шли хорошо, незачем было разрушать репутацию и собственные жизни ради призрачной выгоды.

– Сунетесь ночью – убью, – коротко предупредил я, решив окончательно прояснить свою позицию.

Через какое-то время южанин пришёл в себя, и отполз на свою койку, не сказав мне ни слова. До следующего утра он не раскрывал рта, в отличие от «сычей», обсуждавших всё подряд. Поначалу они даже попытались было втянуть меня в свой разговор, но правильно расценили тяжёлый взгляд, которым я придавил их – и больше не лезли.

Ждать адвоката, которого я вызвал сразу после нашего с отцом задержания, пришлось до обеда следующего дня.