Нейтралы

Артемьев Роман Г.

Мне не удавалось переговорить с Серой Леди, зато остальные проекты двигались в нужном направлении. Каждую субботу я встречался с роднёй в Хогсмиде, сообщал добытые за неделю сведения и узнавал новости. Впрочем, термин сведения вряд ли уместен, правильнее говорить «знания и сплетни». То, что я узнавал в Галерее, относилось к первой части, пересказы разговоров учеников – ко второй.

На своих занятиях мастер Стром палочку игнорировал, она для него словно не существовала. По его представлениям, магом имеет право называться только тот, кто умеет чаровать напрямую, без посредников. До прихода римлян первым этапом шло умение чувствовать собственную силу, совершать упражнения с ней,

затем начинающий чародей понемногу осваивал простейшие заклинания вроде Люмоса. Лет через десять после начала обучения переходили к чему-то серьёзному, тому, что в Хогвартсе учат на втором курсе. В возрасте примерно тридцати-тридцати пяти лет маг, если был жив, набирался достаточно опыта и развивал тонкое тело в должной мере, чтобы пройти инициацию. Сейчас божественное посвящение почти не практикуют, очень уж опасно, а стать великим магом стремятся далеко не все. Да единицам это нужно, скажем прямо – очень уж велик уровень ответственности.

Стивенсов преподаваемое Стромом искусство интересовало чрезвычайно. Мастер давал примерно то же самое, чем занимались мы, но подходил с другой стороны, разбирал искусство менять плоть не с точки зрения трансфигурации, а чар. Наша верхушка надеялась продвинуться дальше в клановой специализации и потому требовала от меня всему остальному уделять внимание по остаточному принципу. Хотя на сообщение о назначении Слагхорна на должность декана Слизерина отреагировали быстро. Пришедший на встречу прадед Питер приказал вести себя с зельеваром вежливо, но не сближаться, ну и о самом Слагхорне кое-что рассказал. Из его слов выходило, что боец тот слабый, в прямом столкновении показать может немногое, что, впрочем, не делает его менее опасным. Превосходный менталист и ритуалист, знаток темных искусств, прекрасный ритор и психолог. Надо бы осторожнее себя вести в его присутствии.

– Знаешь, что странно? – спустя минут десять Мораг захотела поболтать и отложила книжку. – Малфой практически перестал цеплять Поттера, зато Поттер начал за ним приглядывать. Парвати говорила, он его в чём-то подозревает.

Я припомнил, что у нас в этом году намечается эпопея с убийством Дамблдора, в которой прилизанный замешан.

– Поттер – Малфоя? Правильно делает. Пока Люциус в тюрьме, Драко придется доказывать, что он и сам по себе чего-то стоит. А учитывая дурь в башке, вполне может сотворить какую-нибудь глупость.

– Ханна Аббот сказала, с ним стало невозможно общаться, - постучала перышком по губам Мораг. – Сдаётся мне, это маска. Малфой привык ощущать серьёзную поддержку со стороны семьи, а сейчас её нет. Люциус в тюрьме, многие знакомые от них отвернулись…

– Возможно. Парень не привык к давлению, сейчас ему не сладко. – Немного подумав, я признался. – Одно время я рассматривал версию, что Люциус специально сел в Азкабан.

– Зачем?

– Сама посуди. Во-первых, если Неназываемый проиграет, лорду Малфою предъявить будет практически нечего. Пока его дружки преступления совершали, он в тюрьме сидел и замараться не мог чисто технически. А когда война закончится, выйдет на свободу с максимально чистой репутацией.

– Ну, если сравнивать с другими Пожирателями из Ближнего Круга, то да, чистой, - улыбнулась девушка. – А во-вторых?

– Деньги. Война требует денег. Отказать сюзерену Малфой не может, но и отдавать своё, кровно нажитое, не хочет. С его стороны будет разумным шагом засунуть финансы в долгосрочные проекты, то есть так, чтобы извлечь их быстро не получилось, и засесть самому за решетку. Драко, будучи наследником, в правах ограничен.

– Тебя послушать, так звучит логично.

– Угу. Только я от этой версии отказался. Люциус – чистокровный

маг, семья у него всегда будет на первом месте. Сейчас его семья где? Рядом с величайшим темным магом Британии, чья психика, возможно, нестабильна. Неназываемый ещё до визита к Поттерам демонстрировал легкую неадекватность, сейчас его состояние должно ухудшиться. У него больше десяти лет тела не было, во всяком случае, нормального физического носителя!

– Возможно, он прошел Великую Трансформу. Потому и не показывался, что приходил в себя после ритуала.

– Сомневаюсь. Ему ещё и ста лет не исполнилось. Ты слышала, чтобы кто-нибудь перерождался в магическое существо, будучи младше ста лет?

– Да я и случаев младше ста пятидесяти вот так сходу не назову, - задумалась Мораг. – Обычно ждут двух сотен, чтобы с гарантией тело и разум выдержали. Тогда как он выжил?

– Ну, чтобы на этот вопрос ответить, надо знать, что произошло в доме Поттеров той ночью. А вообще – какая-то форма привязки души.

– Каждая из которых негативно влияет на психику…

Девушка задумалась. У людей, не только магов, есть неприятная особенность – они склонны довольствоваться простыми объяснениями. Особенно если видят перед собой нечто странное, какие-то выбивающиеся из привычной схемы факты. Немногие желают изучить вопрос со всех сторон, составить мнение и в дальнейшем его придерживаться. Или изменять, если вдруг появятся новые данные.

В случае магов ситуация усугубляется разделением по силе и знаниям. То, что считается обыденным для ученика Хогвартса, может быть настоящим открытием для жителя глубинки. Некоторые из отшельников о Законах Гэмпа не слышали. Не менее велико различие между сильными и слабыми магами, между сильными и великими. Темный Лорд или Дамблдор творят вещи, невозможные с точки зрения рядовых волшебников, и к этому все привыкли. Поэтому, когда вопрос касается реальных возможностей кого-то из элиты магического мира, люди только пожимают плечами. Мы банально не знаем, что может тот же Неназываемый, мы не в состоянии оценить, на что он способен, а на что – нет.

Определенная религиозная составляющая, идущая из тех времен, когда сильнейшие маги считались кем-то вроде пророков Матери-Магии, тоже присутствует. Поэтому касающиеся Неназываемого факты принимаются, как есть, без критического рассмотрения. Умер не до конца? Воскрес спустя кучу времени в новом облике? Нормально. Великий маг, чего вы удивляетесь?

К счастью, Рейвенкло, при всех его недостатках, прививал скептическое отношение к авторитетам. Спустя минут пять Мораг закончила размышлять и огласила вывод:

– А ведь похоже на правду. Не позавидуешь его вассалам.

– Сами выбрали. Метку, насколько мне известно, принимают исключительно добровольно.

– Они же не знали, что он с ума сойдёт. Хотя подожди… Если Метка включает ментальную составляющую, при сильном изменении параметров мастера или слуги она должна спасть. Как минимум, ослабнуть.

– Вот ничего про неё рассказать не готов, - я с сожалением развел руками. – У меня из носителей знакомый только Снейп, к нему я с вопросами не полезу. Жить охота.

– В самом деле!
– захихикала Мораг.

Сложно ли создать новое заклинание? И да, и нет. Заклинание есть короткий ритуал, рунная цепочка, исполняемая с помощью артефакта-помощника. Сильные маги способны обойтись без палочки, но в таком случае им придется полностью проговорить всю цепочку без сокращений, четко представляя результат. То есть, в принципе, если ты на высоком уровне понимаешь руны и не боишься рискнуть здоровьем, то нечто простенькое можешь изобрести, даже будучи студентом.