Незабываемое лето
Шрифт:
Ему показалось это странным. Как можно не любить море? Может быть, эта молодая леди вообще не способна ничем восхищаться?
– Я не люблю море.
– Она как будто прочитала его мысли.
– Оно такое огромное, непредсказуемое, бесконтрольное, такое… жестокое. Из него никто никогда не возвращается назад.
Что или кто не вернулся назад? Может, кто-то, кого она хорошо знала, утонул? Но, кажется, он догадался.
– Когда ваша мать и отчим собирались в свадебное путешествие, - осторожно поинтересовался Кит, - они решили плыть на корабле?
Лорен, вздрогнув, испуганно посмотрела на
– Сначала они отправились во Францию, - вздохнув, начала она свой рассказ, - когда было заключено временное перемирие, а затем планировали побывать в южных странах и на Востоке. Последнее письмо я получила из Индии. Море не вернуло назад ее мать.
– Мне рассказывали, что мои тетя и дядя взяли меня с собой, чтобы я тоже проводила их, - тихо продолжала она.
– Я махала им платком, пока корабль не скрылся за горизонтом. Это, вероятно, продолжалось достаточно долго, но я ничего не помню. Ведь мне было только три года.
Не помнит? Или память об этом запрятана так глубоко, что ей не просто пробиться на поверхность сознания?
Но озеро - это не море, и он привез ее сюда не для того, чтобы предаваться меланхолии. Кит встал, подошел к двери и выглянул наружу.
– Неужели никто из ваших друзей детства тоже никогда не плавал?
– спросил он, поворачиваясь к ней.
– Даже в той луже, о которой вы мне рассказывали?
– Разумеется, плавали, - улыбнулась она.
– Невилл и Гвен, оба, хотя им запрещали это делать. Когда они возвращались домой с мокрыми волосами, тетя Клара притворялась, что не замечает этого, а дядя удивленно морщил лоб и спрашивал, не идет ли дождь.
– Но вы никогда не нарушали установленные правила?
– Со мной все обстояло иначе, - нехотя проговорила Лорен.
Кит с интересом взглянул на нее - Как именно?
– Я не была их ребенком, - объяснила она.
– Даже не приходилась им родственницей. Я была для них чужим человеком, навязанным обстоятельствами. Ему стало обидно за нее.
– Значит, они обращались с вами как с посторонней?
– Нет, - покачала головой Лорен.
– Мои приемные родители не обделяли меня любовью. Они относились ко мне точно так же, как и к собственным детям. Я чувствовала себя сестрой Невилла и Гвен. Кроме того, Гвен стала самой бизкой моей подругой со дня моего появления в Ньюбери-Эбби. Вчера вы, вероятно, обратили внимание, как Гвен и тётя Клара ко мне относятся. Они приехали сюда вместе со мной. Но они… Я в долгу перед ними. Как могла я ослушаться моего дядю или тетю? Каждый день, всю свою жизнь, только и делала, что показывала, как я благодарна им за их любовь.
Именно сейчас Кит наконец получил ответ на вопрос, который давно его мучил. Вот почему Лорен захотела стать женой Невилла, хотя не была готова к этому внутренне. Леди - ют более подходящее определение для нее. Она так стремилась завоевать признание и любовь приемных родителей! Потому вся ее жизнь, за исключением последних полутора лет, принадлежала Килборну. Вот почему она так ждала его возвращения с Пиренейского полуострова, хотя он освободил ее от необходимости выходить замуж именно за него. Но разве могла она поступить иначе? Ведь это ее приемные родители решили выдать ее замуж за Невилла. Поэтому брачный союз с ним был для Лорен проявлением высшей степени благодарности и безопасности.
Но этим надеждам не суждено было сбыться. Несмотря на все свое высокомерие и надменность, она оказалась очень ранимым человеком.
– Вам приходилось общаться с семьей отца?
– тихо спросил Кит.
– Нет. Когда мне исполнилось четыре года, дядя написал письмо моим родственникам, в котором спрашивал, не хотят ли они забрать меня к себе, пока моя мать путешествует. Виконт Уитлиф, мой дядя, унаследовавший титул после смерти своего отца, сообщил, что по разным причинам не может этого сделать. Но от меня скрыли этот факт. Поэтому когда мне исполнилось восемнадцать лет, я написала ему сама. Он ответил мне, что никогда не поощрял всяких попрошаек и бедных родственников…
Кит продолжал смотреть на нее, а она сидела все в той же позе, сложив руки на коленях, как и тогда в Воксхолле. Черт возьми, ему следовало узнать об этом еще две недели назад.
– Мой дедушка, конечно, взял бы меня, если бы я попросила, - снова заговорила она, вызывающе вздернув подбородок, словно ожидая, что это предположение могло быть кем-то оспорено.
– Но он, наверное, решил, что мне будет гораздо лучше с детьми моего возраста. Значит, Галтон никогда не предлагал ей переехать к нему? Кит решил отвлечь Лорен от мрачных воспоминаний.
– Мы непростительно тратим лучшие утренние часы, когда вода такая прохладная и чистая.
– В таком случае идите и наслаждайтесь ею, - буркнула Лорен.
– А я посижу здесь и посмотрю на вас. Могу я попросить вас не снимать рубашку? Это было бы не правильно.
Он весело засмеялся:
– Чтобы соблюсти приличия, я должен купаться в сюртуке и ботинках, а вы - в платье и шляпке с перьями. Так мы только испортим нашу одежду, а сами будем походить на мокрых крыс.
– Но я не собираюсь плавать, - возразила она.
– Выбросьте эту идею из головы, милорд. А вы, если собираетесь купаться обнаженным, отойдите куда-нибудь, откуда я не смогу вас видеть.
Кит снял сюртук и, бросив его на скамью, начал расшнуровывать ботинки.
– Чего вы боитесь больше?
– поинтересовался он.
– Намочить свои пальчики на ногах или то, что я их увижу? Ее щеки слегка порозовели.
– Я ничего не боюсь!
– Отлично.
– Виконт наконец снял один ботинок и занялся другим.
– У вас есть пять минут, чтобы раздеться до сорочки. После этого вам придется залезть в воду, будете ли вы готовы к этому или нет.
Она встала, выпрямив спину. В это время второй ботинок Кита исчез под скамьей, и он принялся расстегивать жилет.
– Я возвращаюсь домой, - холодно объявила Лорен.
– Мне все же следовало прислушаться к советам моих родственников в Лондоне. Позвольте мне пройти, прошу вас. Он усмехнулся, и его жилет присоединился к сюртуку.
– Четыре минуты.
– Вы не посмеете!
– А, опять это опасное слово, - Виконт снял рубашку и взглянул на Лорен - не упала ли она в обморок, Она глухо проговорила:
– Вы не джентльмен, милорд.
Он склонил голову набок, как бы размышляя, стоит ли купаться в бриджах или, что казалось ему более разумным, оставить на себе только панталоны.