Нежданно-негаданно
Шрифт:
— Глянь-ка, Пётр, никто за нами не гонится?
— Не видно, — весело сказал я.
Дед, конечно, шутил. Никто нас догонять не собирался. Просто у него было хорошее настроение. Он даже помолодел. Но Женька всё-таки перебрался в конец телеги и объявил:
— Не беспокойтесь! Я буду назадсмотрящим. — И добавил мне: — Покараулю минут десять, а потом сменимся.
Яшу трогать было нельзя: он правил лошадью. Я подсел поближе к Женьке. Он ухмыльнулся во весь рот и, наклонившись
— Знаешь, почему мне лошадь дали? Я им загнул, что твоего деда из больницы берём. А оно так и получилось.
Мы поравнялись с лесом, и дед попросил Яшу свернуть на лесную просеку.
— Чтоб уж совсем их со следа сбить, — хитро прищурившись, объяснил он.
— Собьём! — ответил ему в тон Яша и затряс вожжами.
— Ну и классный же у тебя дед! — в восторге сказал мне Женька, сдавая пост караульного.
Мне тоже нравился сейчас дедушка.
Мы свернули в лес и поехали по просеке, вдоль шоссе. Как раз я с Яшей во сне здесь на тигре мчался. Нам навстречу выехал мотоциклист. Поравнявшись с телегой, он оглядел заваленного до плеч сеном деда и промчался мимо. Но вдруг повернул обратно и догнал нас.
— Николай Иванович, вы ли это? — спросил мотоциклист.
Дедушка повернулся к нему и… растерялся, как школьник, который засыпался, списывая контрольную со шпаргалки. Мотоциклист оказался врачом из больницы.
— Зоркий же вы, Анатолий Лаврентьевич, — после минутного молчания крякнул дедушка.
— Куда же вы, больной, направились? — строго спросил врач-мотоциклист.
Дедушка только вздохнул в ответ. Рассказывать раньше времени нашу тайну ему не хотелось, а выдумывать что-нибудь характер не позволял. Наступила неловкая пауза. И вдруг Яша как заревёт, со всхлипом, точно грудной младенец. Даже врача напугал.
— Не увозите дедушку… Он нам очень нужен… — размазывая по щекам слёзы, запричитал он. — У нас на опытном участке ранний картофель гибнет! Мы его и подкармливали, и окучивали, а он гибнет. Один дедушка может определить, что с ним. Нам и телегу за дедушкой по такому случаю дали.
— Вы, оказывается, ещё и юный мичуринец? — улыбнулся дедушке врач.
— И чего только ребятишки не придумают, — замотал головой дедушка.
Но врач понял его по-своему и согласился:
— Это верно. Пытливый народ растёт, упорный!
— Ага, упорные мы, — подтвердил Яша и для большей убедительности заревел ещё громче.
— Ну, ну, успокойся, мальчик. Отпущу я с вами дедушку, — подобрел врач, но тут же очень строго сказал дедушке: — Николай Иванович, даю вам отпуск до завтрашнего утра. Смотрите не опоздайте.
— Спасибо, Анатолий Лаврентьевич, — поблагодарил
— И от нас спасибо! — закричали мы все трое.
Врач-мотоциклист уехал, и мы благополучно тронулись дальше.
— Ну и дров мы с вами наломали! — крякнул дедушка. — А ты, Яков, как же сумел так ловко слёзы-то распустить? Точно в самом деле подопытный картофель погубил.
— С перепугу я, что вас воротят, — признался Яша. — Я, коль перепугаюсь, всегда реву. А как реву, не пойму, что горожу. Заносит меня тогда шибко.
— Тебя занесло, а нас вынесло, — сострил Женька.
— Выкопать бы нам Иванов клад, зараз перед всеми оправдаемся, — добавил дедушка.
— Ребята, а почему на расшифровку полосы не перенесены? — вдруг схватился Женька, вспомнив проведённые в записке линии.
— Какие полосы? — спросил дедушка.
Я достал из конверта расшифровку о запиской и показал их. Женька тут же ткнул пальцем в записку:
— Вот они!
Дедушка надел очки, внимательно осмотрел полосы и объяснил:
— Это складки на бумаге от времени образовались. Грязь в них поналезла. Оно и кажется, будто нарисовано что.
Женька хотел поцарапать одну из полосок ногтем, но дедушка остановил его:
— Не троясь. Эта бумага сейчас самый главный документ. С ней надо бережно обращаться.
— Выроем клад, который бабкин сын зарыл, тогда у нас ещё один документ будет, — сказал Яша.
— Ну и документ «кол»! — засмеялся Женька, но тут же чуть с телеги не свалился от своей догадки. — А может, это совсем не «кол»? Там же сказано, что два слова до конца не расшифровали. Вдруг это «кольца золотые»! Дальше-то «з» идёт!
— Дальше не одно «з», а «зн» написано, — сказал я.
— Значит, там ещё какие-нибудь значки драгоценные, — не сдавался Женька.
Мы приближались к деревне, и наше волнение стало расти. А как показался косогор, Женька даже заговорил шёпотом:
— Давай компас, надо точно определить, где юг.
— Где юг, и так ясно, — сказал дедушка.
— По компасу вернее будет, — не унимался Женька и, соскочив с телеги, во весь дух припустился к косогору.
Когда мы подъехали, Женька уже огородил нужное место колышками.
— Вот здесь рыть надо, — объявил он. — Я уже всё отмерил.
— А чем, милок, рыть прикажешь? Руками? — добродушно усмехнулся дедушка.
Батюшки! От волнения мы совсем забыли про лопаты. Мы с Яшей тотчас припустились за ними. Ведь от косогора мы живём гораздо ближе Женьки. Схватили по две лопаты, рукавицы, какие попались, и задами, чтобы нас не заметили племянницы тёти Клавы, помчались обратно.