Нежданное счастье
Шрифт:
– Тебе это будет нетрудно, учитывая, со сколькими чужеземцами тебе уже приходилось общаться. Твой отец всегда говорил, что ты, так же как и он, можешь заставить понять себя в любом незнакомом месте.
– А вот теперь ты уже льстишь мне, но, разумеется, мне очень не хочется расставаться с тобой и Меркурием.
– Не унывай. Быть может, случится что-нибудь такое, что позволит тебе вернуться. Ты должна довериться Господу в том, что он позаботится о тебе или, если на то пошло, своим отцу с матерью. Где бы они сейчас ни были, они думают и
– Я в этом нисколько не сомневаюсь, – согласилась Титания. – А если я попаду в беду, то поговорю с папой и попрошу его наставить меня, как он делал раньше, когда был жив.
– Так и поступай, и вскоре сама увидишь, что так или иначе все устроится наилучшим образом.
Няня поддерживала Титанию как могла, стараясь внушить девушке оптимизм и уверенность, но, оставшись одна, давала волю беспокойству. Она-то знала, сколь неприветливо вели себя по отношению к Титании герцог и герцогиня, а уж леди Софи, по ее мнению, вообще обращалась с ней как с бессловесной рабыней.
Впрочем, тут няня ничем не могла ей помочь и лишь пообещала Титании, что будет писать ей и рассказывать, как поживает Меркурий.
Пока Софи оставалась в Лондоне, Титания проводила в седле каждую свободную минуту, но, когда кузина вернулась, все только и говорили, что о нарядах да украшениях, и, как и предсказывала няня, в самую последнюю минуту выяснилось, что добрая дюжина туалетов нуждается в срочной переделке.
Герцог добился аудиенции у королевы Виктории, и ее величество милостиво повелела, чтобы в распоряжение Софи и ее свадебного эскорта, каковой включал и герцогиню, был предоставлен броненосец, который и доставит их в Велидос.
Титания частенько обсуждала с отцом политическую ситуацию на Балканах и потому сразу же поняла, что королева воспользовалась прекрасной возможностью лишний раз продемонстрировать миру силу и мощь Великобритании.
Следуя совету няни, Титания пробралась в библиотеку и постаралась прочитать все, что смогла в ней найти, о Велидосе.
Страна располагалась на побережье Эгейского моря к северу от Греции, а это означало, что в ее языке окажется много греческих слов.
Облегчало задачу и то, что она кое-как могла объясняться на нескольких балканских языках, поскольку неоднократно бывала в тамошних странах с отцом и матерью.
Но, разумеется, самым полезным оказался словарь языка Велидоса, обнаруженный ею в библиотеке, и Титания мельком подумала, не отыщется ли в Англии хоть кто-нибудь, умеющий говорить на нем.
Поэтому она предложила Софи нанять преподавателя.
– Он мог бы обучить нас, – заявила она, – хотя бы основам языка.
– Вот еще! Почему это я должна забивать себе голову их дурацким языком? – презрительно спросила Софи. – Фридрих прекрасно говорит по-английски, и он рассказывал мне, что большинство обитателей дворца вполне сносно владеют им.
– Но ты же захочешь пообщаться с людьми в городах, – возразила Титания, – да и в сельской местности тоже.
– Если они не знают английского, – заявила в ответ Софи, – то мне не о чем с ними говорить. Только и всего.
Титания предпочла оставить свои мысли при себе.
Тем не менее она продолжила поиски любых упоминаний о Велидосе в библиотеке, что было не так-то просто, а поскольку спросить о том, что имеется в наличии, ей было некого, то и добиться сколь-нибудь существенных успехов за короткий промежуток времени не представлялось возможным.
Герцог устраивал брак своей дочери с благословения королевы Виктории и короля Велидоса Алексиуса.
Король благосклонно отнесся к тому, что герцог не стал откладывать свадьбу Софи, которая должна была состояться в стране, отныне становящейся для нее второй родиной.
Кронпринц, по всей видимости, тоже сгорал от нетерпения и писал, что все приготовления к торжественной церемонии завершены.
Две фрейлины, коим предстояло сопровождать леди Софи, прибывали в Англию десятого мая и уже на следующий день должны были отплыть обратно на британском броненосце.
Герцогиня вздумала было протестовать, что собраться и подготовиться в столь короткие сроки решительно невозможно, но герцог пропустил ее стенания мимо ушей, что означало лишь одно: у Титании и няни прибавилось работы.
Обитатели Старбрук-холла пребывали в состоянии крайнего раздражения. Софи постоянно жаловалась, что у нее мало нарядов, что ее шляпки недостаточно пышные и что она решительно не успевает подготовиться к отплытию одиннадцатого мая.
Впрочем, никто не обращал на нее ни малейшего внимания, и единственной, кому приходилось выслушивать ее жалобы, стала Титания.
При этом, за исключением няни, никого не беспокоило, имеется ли в наличии подходящая одежда у самой Титании, но старушка в конце концов настояла, чтобы они заказали несколько платьев из Лондона. Титания купила их в магазине, которому отдавала предпочтение ее мать, пока была жива.
После того как она переселилась к дяде в его поместье Старбрук-холл, он взял на себя управление ее финансами.
В завещании ее отец отписал дочери все, чем располагал; кроме того, были ведь еще и деньги, которые герцог выручил от продажи ее дома.
Средства эти лежали в банке, но Титании не разрешалось их тратить, и она не могла даже выписать чек без разрешения дяди.
Вот и сейчас она отправилась к нему в кабинет со счетами на платья, которые собиралась, по настоянию няни, взять с собой. Дядя, критически осмотрев их, заявил, что считает эти покупки пустой тратой огромных денег.
– Я полагал, что уж для тебя-то твоя няня могла бы и сшить платье, – язвительно заметил он.
– Няня всегда шила мне повседневные платья, в которых я и хожу, – ответила Титания, – включая, разумеется, блузки и юбки. Но она думает, что у меня должны быть и выходные платья на тот случай, если мне придется присутствовать на каком-либо важном мероприятии вместе с Софи.