Нежеланный ребенок майора
Шрифт:
Я нервно сглатываю. Значит, всё это было подстроено?! И только я не в курсе! И... Предложение?!
— Лис, — берет мою руку, целует ладонь, а потом каждый пальчик. — Я хочу, чтобы ты стала моей женой, — что-то прохладное скользит по моему безымянному пальцу. Кольцо?! — Ты примешь мое предложение, выйдешь за меня замуж?
Глаза Тимофея сверкают. Мои наполняются слезами. Еле сглатываю ком в горле и отвечаю:
— Конечно, — шепчу дрогнувшим голосом. — Конечно, выйду. Я хочу стать твоей женой.
— Тогда… — обхватывает мое лицо руками и говорит
ЭПИЛОГ
Два с половиной года спустя
— Тим, ну перестань. Мы же опоздаем! Ты как ребенок, ей богу, — отстраняюсь от мужа и спешу за Кириллом, который бежит к своему велику.
У него сегодня день рождения. Гости ждут нас в ресторане, а мы из дома выйти не можем. Тимофей ловит каждый момент, чтобы прижать меня к стене или затащить в спальню. Неугомонный и постоянно голодный. Ребенок вообще словно ручная бомба. Господи, ну я просто никак не могу отвести от него глаз даже на десять минут, потому что он моментально что-либо вытворяет.
— Да оставь ты его, Лис. Пусть катается.
— Он вообще-то в костюме, Тим, заметь!
— Ну что ты снова злишься? — Тимофей догоняет меня и опять прижимает к себе так, будто давно меня не видел. Не понимаю почему, но он последнее время вообще из дома почти не выходит. Постоянно рядом.
— Может, потому что нам нужно идти, а мы ещё дома торчим? — я действительно злюсь.
— Родная, гости приедут в шесть, а сейчас четыре дня. Расслабься. Нам же ехать всего пять минут, — рука мужа властно ложится мне на талию, прижимает к себе ещё сильнее.
Благо у нас работает только моя помощница — Оля. Прислугой я ее никогда не назову, потому что она стала для меня родной за эти два с половиной года, и она привыкла к характеру моего мужа. Вот даже сейчас бежит за Киром, а Тим, всё так же не стесняясь, целует меня.
— Ты слишком спокоен.
— Это ты нервная, — теперь его рука ложится на затылок и фиксирует так, чтобы я не могла отвернуться. — Лис, ты действительно последние дни на всё быстро злишься, нервничаешь даже из-за пустяков. Расслабься, родная.
Тимофей после родов стал чаще появляться дома. Не только из-за малыша, а, как сказал сам, больше из-за меня. Роды прошли очень тяжело. Я лежала в реанимации. Тимофей не отходил от меня ни на минуту, и Вера как-то сказала, что он просто не мог смотреть на меня, когда я лежала бледная, без сил. С врачами не ладил и чуть ли не избивал каждого, кто хоть что-то плохое говорил.
Рожать мне запретили, а муж серьезно заявил, что одного ребенка ему достаточно — не хотел меня потерять.
«Если я тебя потеряю, я и себя потеряю, Лис. С ума сойду. И зачем нашим детишкам отец-псих?» — эти слова он сказал мне после диагноза врача. Но всё равно я даже сейчас хочу второго, потому что
Тим дал шанс Стелле, человека нанял, который следил за ней. Я не могла поверить, что она так круто изменится. Бывшая моего брата продала свою маленькую двушку, купила другую ближе к работе, а работала она в ресторане официанткой. Полгода назад мой муж взял ее к себе в кампанию, и она буквально летала от счастья. Категорически отказалась идти в тюрьму на свидание к моему брату, и тем более — тащить туда дочь. Я начала даже уважать ее за этот поступок. Антон им не нужен, да и они Антону тоже.
Дашка пошла в первый класс, и учится она отлично, потому что Стелла наняла репетитора и обещала позаботиться о том, чтобы ее дочь поступила в самый лучший университет страны. Иногда они приезжают к нам. Я не злопамятная на самом деле, но и не могу подпустить Стеллу к себе очень близко. Старые обиды... Но племянницу поддерживаю регулярно, Дашке покупаю почти всё, что она просит. А просит она часто, но тайно от матери, так как Стелла ругается, запрещает, говорит, что сама может для нее всё сделать. Да я и не сомневаюсь, но я же не чужая для Даши.
— Тим, ты зачем попросил Олю надеть на Кира костюм, а? Он сейчас его испачкает, — ворчу, слегка отстраняясь от мужа. — Ну, Тим... Я дышать не могу! Отпусти!
Муж смотрит на меня странно, даже с обидой. Я, кажется, очень грубо произнесла последние слова.
— Нет, с тобой точно что-то не так, — заявляет серьезным тоном, гладя костяшками пальцев мою щеку. — Лис, у тебя задержки нет?
Я нервно сглатываю. Черт! Не знаю даже, что ответить, потому что я не помню последнюю дату месячных. Да и таблетки я не принимала во время страстных ночей.
— Нет, — закатываю глаза и отвечаю уверенно, хоть и начинаю нервничать.
Тимофей никогда не позволит рожать. Тем более так быстро. Кириллу всего два.
Он мне не верит — я это понимаю по его взгляду. Прищуривается, задумывается.
— Ты уверена? — голос недоверчивый. — Лис?
— Да уверена я!
Вот он всегда такой. Знает, что я хочу, а что нет. Знает, когда вру, а когда говорю правду. Вот именно сейчас он не настаивает, а как только вернёмся домой — заставит сделать тест или уже завтра увезет к врачу.
Мы с Верой так привыкли к этим больницам, что ездить туда для нас стало привычным делом. Она родила своих девочек рано — воды отошли, но, несмотря на это, она справилась с родами намного лучше, чем я. Вика и Ника, я вам скажу, очень умные девочки. Хитрые такие! А ещё, Верка вот-вот родит третьего ребенка — сына.
Со временем я поняла, что человек не может знать, что можно ожидать от судьбы. Мой брат и отец в тюрьме, а мать... Я не знаю, кто она, и попросила мужа даже не пытаться найти ее. Нужна была бы я ей — она появилась бы сама. Теперь ведь бояться нечего. Как минимум три месяца на всех телеканалах показывали, как задержали моего отца.