Нежная и волнующая
Шрифт:
Улыбка Джона была похожа на маску, когда он подошел ближе и тоже посмотрел на фотографию.
– Марк Кейн, - начал объяснять он, водя пальцем по улыбающимся лицам.
– Нонна и шейх Ахмед аль-Фасси. А этот великан, брат шейха Ахмеда - шейх Аслан аль-Фасси, хотя титул шейха он пока принять отказался.
– Почему?
– Длинная история. Напомни мне, расскажу ее как-нибудь, особенно, если в это время мы будем находиться в его обществе, - шутливо проговорил Джон. Но его глаза смотрели совсем не ласково, когда
– А у меня будет возможность попасть в его общество?
– Диана внутренне сжалась, уже готовая отразить удар, который, как она предполагала, сейчас последует. Если семья аль-Фасси здесь, если они остановились в этом же доме, тогда она…
– К сожалению, не так скоро, как тебе бы хотелось, - беззаботно сказал Джон, не подозревая, что сейчас творилось в душе Дианы.
– Аслан никуда не ездит без своего брата, а тот в настоящее время путешествует по Эгейскому морю.
– Ответь, это ведь их вилла, да?
Почувствовал ли он обвинение, прозвучавшее в ее голосе? По его лицу невозможно было ничего определить. Как ей показалось, он с неохотой, оторвался от фотографии и, слегка опешив, взглянул на Диану.
– Эта вилла принадлежит компании. Марк спроектировал ее, я оформил внутри и снаружи, Нонна обставила мебелью. Мы все вместе используем ее как удобное место жительства во время пребывания в Италии.
Удобное? Это слово было для Дианы как красная тряпка для быка. Ее мозг начал рисовать мрачные картины существования Джона и Нонны в их удобном любовном гнездышке с дорогим папочкой в качестве соседа.
– И где Нонна сейчас?
– спросила Диана.
– Со своим мужем на яхте. Марк вчера улетел в Брюссель, потому что знал о моем приезде сюда по делам компании.
– И ты прикинул, почему бы ни привезти сюда Диану и не расположиться с ней здесь, пока под рукой нет Нонны?
Глаза Джона зло сузились, когда он услышал ее язвительный тон.
– Что это значит?
– Это значит, - бичевала его Диана, - что я не потерплю быть чьей-то временной заменой.
– Чьей заменой, уточни?
Ах, он хочет услышать это от нее? Хорошо, она скажет!
– В следующей спальне, сразу после твоей, в шкафу висит одежда Нонны. Ты знаешь об этом?
– Это тебе мешает?
– в замешательстве спросил Джон.
– Больше, чем мешает - просто бесит! Как ты посмел привезти меня сюда, в ваше грязное, противное, мерзкое, «удобное» гнездышко, и заниматься со мной любовью на той же кровати, в которой ты спал с ней?!
Его глаза сделались темными и еще больше сузились, превращаясь в хищные щелочки. Они излучали жгучую опасность, но это ощущение, в предвкушении борьбы и победы, возбуждало Диану, как ничто другое!
Она дрожит, как сумасшедшая, заметил Джон. Но как он был зол!
– Маленький совет бывалого человека. Грязные сплетни становятся опасными для жизни, когда в них вовлекают членов семьи аль-Фасси. Поэтому, попридержи свой глупый язык и слушай: Нонна и я -не любовники, и никогда ими не были, - едва сдерживаясь, произнес он.
– Запомни это хорошенько, Диана, потому что я больше не буду повторять.
Он говорит так, чтобы защитить свою истинную любовь, не веря ни единому его слову, с горечью подумала Диана. Никогда в жизни она еще не чувствовала себя столь потерянной и ненужной.
– Я ухожу отсюда, - решительно произнесла она.
Он ничего не ответил, просто стоял, сверля ее холодным взглядом серых глаз.
Ее сердце обливалось кровью, потому что ей совсем не хотелось уходить от Джона. Но она заставила себя развернуться и направилась к двери, ведущей в холл.
– Вернешься обратно к Гордону Чейзу?
– вдруг прозвучал его голос.
– К этому молодому ублюдку, который умеет обходиться с тобой лучше, чем я?
Диана замерла как вкопанная.
– Гордон, во всяком случае, заботится о моих чувствах.
– Подсыпая тебе в спиртное всякую дрянь, чтобы потом без особых усилий наслаждаться твоим телом?
– Я же сказала тебе, что это не Гордон!
– О, да! Вдруг появился еще один, - который по счету, подскажи, а то я сбился, - очередной ублюдок, - цинично протянул он, - о котором ты вспомнила только после того, как я пригрозил разорвать Чейза на кусочки.
Он все еще не верит мне, думая, что я лишь защищаю Гордона!
– подумала Диана.
– Так знай, это был Питер Рассел. Он подсыпал мне в коктейль наркотик, - яростно прокричала она.
Питер Рассел!… Услышь Джон любое другое имя, он рассмеялся бы ей в глаза, обвинив в очередной лжи. Но вдруг ему вспомнилось злобное выражение лица Питера в пляжном баре. Джону стало не по себе, когда он случайно наткнулся на жестокий взгляд этого подонка.
– Не понимаю, почему ты считаешь, что имеешь право попрекать меня моей личной жизнью, в то время как сам ведешь далеко не праведный образ жизни. Нонна…
– Не впутывай Нонну в свои бредни, - огрызнулся Джон.
– А ты перестань попрекать меня Гордоном, - отпарировала она.
Все, тупик! И оба признали это… Диана пылала от негодования и обиды, Джон - от ревнивой ярости. Он не верил своим ушам и глазам. Неужели такое происходит с ними? Всего за какие-то двое суток эта леди чуть не свела его с ума!
– Если хочешь уходить, иди… - произнес он, отгораживаясь от порожденных яростью мыслей.
Диана отвернулась, но Джон заметил ее розовый рот в форме сердечка, который дулся и дрожал, и глаза, полные слез. О, черт! Он проклинал себя, потому что знал, что сейчас произойдет. Неужели ему и на этот раз суждено проиграть ей? Желание клокотало внутри него, горячее, неконтролируемое, ненасытное…