Нежная
Шрифт:
У меня был печальный опыт – когда-то я так милицию вызывала, а она не приехала. Тогда над нами жила неблагополучная семья, их отец пил и бил всех подряд, мы это почти каждую ночь слушали, иногда он ошибался этажом и ломился к нам в квартиру. Однажды он пришёл, когда я была дома одна – родители были на работе, Карина в школе, а мои уроки уже закончились. Я пришла домой и села обедать, когда услышала стук в дверь, побежала открывать, думая, что это Карина, но потом поняла, что это кто-то другой, когда он стал лупить дверь ногами так, что она прогибалась. Мобильных телефонов тогда не было, я позвонила в милицию со стационарного, и мне строго сказали, чтобы я не занимала линию, потому
В итоге я просто дрожала с трубкой в руке посреди коридора, а сосед пинал дверь, пока не устал, потом сел под ней отдыхать, а потом со школы вернулась Карина, увидела соседа и предложила ему идти домой по-хорошему. Он не послушался и попытался ей доказать, что она не доросла ещё учить жить взрослого дядю. Она в ответ пнула взрослого дядю в такое место, которое уложило его на пол думать о своём поведении, а Карина в это время поднялась к его родственникам и сказала забрать отца семейства, пока она милицию не вызвала. Они его забрали, Карина пошла домой и первым делом наорала на меня за то, что я не вызвала милицию. Я сказала, что не умею – было стыдно признаваться, что я пыталась, но у меня не получилось.
Карина не наяривала мне каждые пять минут, это было не в её характере, но её молчание давило ещё сильнее, чем мамины непрерывные звонки. Я не знала, как я ей всё скажу, даже приблизительно не представляла.
Пытаясь не думать об этом грядущем разговоре, я бродила между рядами с одеждой, пытаясь собрать такой чек, чтобы получилась ровно стоимость костюма, и не пришлось доплачивать. Судя по тому, что костюмы были самым дорогим, что продавалось в этом магазине, я обзаведусь целым гардеробом.
В итоге я купила разноцветное домашнее платье, такую же рубашку, как моя, только другого цвета, и маленькую сумку, и всё равно не набрала нужную сумму, пришлось добирать её из корзин с носками, стоящих у кассы.
Платье мне очень нравилось, и рубашка с сумкой, и даже носки, но меня грызло ощущение, что я дарю себе незаслуженные подарки, на которые не имею права, и за них придётся расплатиться, а возможно даже вернуть. Фантазия рисовала яркие картинки, как Карина спрашивает меня, почему я не сказала консультантам просто вернуть деньги, а я заикаюсь и краснею, а потом она тащит меня в магазин за руку, по щелчку пальцев меняет мои покупки на деньги и смотрит на меня с презрением и непониманием, как вообще можно этого не уметь.
"Извините. Вот как-то так."
Приехав домой, я выложила покупки на стол в кухне, долго на них смотрела и трогала, а потом нашла идеальный выход – я сделаю так, что их нельзя будет вернуть. Они мне нравились, деньги у меня были, пусть они были не мои, а папины, но он мне их подарил, так что я имею право.
Я срезала этикетки, порезала их на части и спустила в унитаз, чтобы точно не передумать, и чек туда же отправила. Надела платье, сфотографировалась в нём и отправила фото папе, с сообщением: "Смотри, что ты подаришь мне на ДР :)". Он прислал три смайлика с большим пальцем вверх и сообщение: "Позвони маме, она обижается".
Моё наскребённое по сусекам хорошее настроение опять рассыпалось, я не хотела ей звонить, мне было обидно за ВэВэ, которого она поливала грязью авансом, ни разу его не увидев и ни слова о нём не услышав. Я могла смириться с таким отношением к себе, но когда это касалось ВэВэ, у меня внутри поднималась стена до неба, которую можно закидывать грязью сколько угодно, она не прогнётся, и всегда останется чистой изнутри.
"Не позвоню. Это мой телефон и мой рот, имею право не открывать, если не хочу."
Телефон тут же зазвонил, заставив меня вздрогнуть, номер не определялся, я заподозрила, что это Карина с рабочего телефона, и не стала брать. Сердце колотилось так, как будто на меня уже орали, я перевернула телефон, заставив его замолчать, и открыла холодильник, ища взглядом, чем бы незаметно заесть стресс.
Холодильник был почти пустой, я к такому не привыкла – дома у нас в холодильнике было так же тесно, как и во всей квартире, и так же бестолково. Там громоздились до потолка, закрывая лампочку и погружая всё в полумрак, контейнеры с остатками старой еды, некоторые уже очевидно несъедобные, но выбрасывать их было нельзя, потому что мы не Рокфеллеры, еду выбрасывать. Мама обладала фантастическим талантом готовить еду из непонятно чего, даже если оно прокисло или заплесневело, итоговый продукт мог выглядеть непонятно и пахнуть странно, но в больницу у нас никто никогда не попадал, даже я со своим умением простудиться посреди лета или подхватить лишай в пионерлагере. Я загадочной еды опасалась, стараясь выбирать такие куски, по которым понятно, чем они были при жизни, мама называла это "копаться в еде" и страшно не любила, настолько, что я находила миллион способов есть отдельно, а лучше даже выбирать себе куски из общей кастрюли по ночам, не вымазывая лишнюю тарелку.
Вкус картошки, стыренной в прошлый раз из кастрюли с борщом, вдруг вспомнился очень отчётливо, я подумала, что уж картошку сварить себе как-нибудь смогу, поищу в интернете, как это делают профессионалы, и потренируюсь, пока никто не видит, на какой-нибудь очень маленькой и дешёвой картофелине.
Чтобы искать что-то в интернете, мне нужен был телефон, а он лежал экраном вниз, и мне было страшно его переворачивать – вдруг там кто-то звонит.
Это вроде бы был мой телефон, но он был против меня, я бы его выключила, если бы не опасалась, что позвонит ВэВэ.
"Там должна быть настройка, чтобы запретить вызовы каким-то группам. Надо поискать в интернете и включить."
Осторожно заглянув под телефон, я убедилась, что он не звонит, взяла его поскорее и стала искать способ запретить мне звонить всему миру, кроме ВэВэ. Способ нашёлся, я быстренько создала особую группу контактов, которым моя душенька благоволит, и добавила туда ВэВэ и папу, папа никогда не звонил просто так, если он звонил, значит что-то случилось. Рядом с папой был контакт бабушки, и его я добавила тоже. А потом мне в голову пришла гениальная мысль, настолько восхитительная, что я забыла все печали и просто нажала зелёную кнопку, представляя себя шаманом, который готовится к сеансу связи с мудрыми предками, которые приобщат его к тайным знаниям лучше всякого интернета.
– Алло?
– Ба, привет.
– Анечка! Ну ничего себе, вот это да! Случилось что?
– Есть важный срочный вопрос.
– Задавай.
– Как ты борщ готовишь?
– Ну наконец-то! – бабушка рассмеялась так искренне, что я смеялась тоже, ничего не понимая, но дико радуясь просто за компанию. – Я уж думала, не доживу, а оно взяло и свершилось! Наконец-то у тебя мужик появился, как я рада.
– Ну ба, ну чего ты... Почему сразу мужик?
– Ну а борщ для кого? Для себя одной борщ не готовят, Анют, такие мы, женщины, для себя всё времени жалко, перекусишь чем попроще и бежишь. А борщ, блинчики, сырнички, или, упаси господь, голубцы – только деткам, внукам, мужику хоть, если деток нет. Но ты не переживай, детки появятся, если есть мужик и борщ, то детки приложатся. Слава богу, как я рада, благослови тебя святые заступники, я дожила.