Нежность ее рук
Шрифт:
– Мама.-сжавшись от злости в комнату вошла Марго.-прекрати это.
***
– Виктория?-Генрих настороженно пощелкал пальцами возле моего лица.-все хорошо?
– Да. Все хорошо.-я натянула улыбку.-все хорошо…-нервно проговорила я.-давайте начнем, король мой.
– Вы лучше меня знаете, что все это бесполезно.-продолжал причитать Генрих.-все это бесполезно.
– А добиваться Габриэль это не бесполезно?-спросила улыбаясь я.
– Добиваться Габриэль…-король мечтательно вздохнул.-как Вы там писали? Кажется, я сам держу в руках свою Планиду.
– С каких это пор любовь тоже самое, что и планида, дорогой мой?-я засмеялась.-это
Мы стояли друг на против друга, и как робкий ученик Генрих не понимал, что я хочу от него. Попросив придворных музыкантов сыграть нам несколько партий контрданса, я была уверена, что за один день мы сможем научить короля танцевать этот незамысловатый танец. Встав напротив короля, я протянула ему руки, и он аккуратно сжал своими грубыми ладонями мои нежные кисти. Музыка начала играть, и я сделала неспешно выброс левой ступней в правую сторону, и Генрих покорно повторил движение. Легкий, невысокий прыжок, приближение друг к другу, и снова отступление назад, и так несколько раз. Не размыкая рук поворот кружение меня, и я чувствую, как упираюсь затылком в его торс, и в такт музыке все в том же кружении, я возвращаюсь снова на свою позицию. Сжав обе руки короля, я заставила его сделать выброс правой ногой в левую сторону, все тот же прыжок, и поворот, но стоило мне разомкнуть руки, как Генрих потерялся в музыке и непонятках, что ему делать дальше.
– В настоящем танце с нами будут танцевать очень много людей, король мой.-я улыбнулась.-поэтому, когда я размыкаю руки, то Вы должны станцевать с воображаемым партнером, понимаете?
– С партнером, которого нет?-удивился король.-как же я буду танцевать с воображаемой женщиной?-он сморщился в недоумении.-не понимаю я эти нововведения. Раньше мы танцевали «ручеек», и все было хорошо.-Генрих тихо пробурчал в свойственной ему манере.-а теперь? А теперь мы должны учиться этому новому танцу.
– Знаете, почему Англия или же Российская империя опережает нас?-я жестом приказала музыкантам прекратить играть.-потому что, Вы, король мой, привыкли пить, пировать и кувыркаться в ложе с незнакомками, но что составляет наша духовная жизнь?
– Как я уже сказал, Виктория,-он сел на деревянную скамью скрестив руки в замок.-мы танцуем «ручеек» и веселимся.
– Ваш, как Вы его называете «ручеек», танцует деревенщина в трактирах, а здесь в нашем с Вами Версале, нужно учить новые культуры. «Ручеек»-пробурчала я.-может Вы еще и турдион танцевали, король? Именно поэтому, сегодня вечером, Вы будете танцевать этот новый танец с Вашей женщиной!-уверенно сказала я подойдя к гасконцу, и сжимая его руки, я потянула его заставляя встать.-поэтому, сейчас Вы танцуете со мной!
– Вы сами видите, что танцевать я не умею.-король перешел на высокий тембр своего голоса, что был свойственен ему в минуты волнения.-не буду я танцевать!
Сказать, что я была зла это ничего не сказать. Трус. Цыпленок. Он боится учиться таким новым, и таким приятным мелочам. И хотя я была отвергнута королем в эту минуту, как потенциальный, личный учитель, в душе, мне было совершенно ясно, что этот упрямый, как племенной бык французский король, заперся в своих покоях, и повторяет каждое новое движение перед зеркалом. Почему-то, я была уверенна, что хоть он и возмущается сейчас, но вечером покажется себя в своей самой лучшей форме. Он стеснителен, смущен, когда сталкивается с нечто большим, чем ложе, и в этом его королевское очарование. Музыканты по-доброму улыбались, ибо видеть, как король ведет себя словно взрослый ребенок — это то самое, что заставляет очаровываться им вновь. И проходя мимо приоткрытой двери спальни Генриха, я
На вешалке в спальне меня ожидало одно из платьев моей королевы Марго. Роскошные, красные ткани бархата, белые кружева, украшающие декольте бального платья, как и рукава в районе запястий, ворот. Поясок из волнительных бусин белого, розового жемчуга. Прикоснувшись пальцами эти гладкие бусинки, то никогда не забудешь их на ощупь. Почувствовав холодок по спине, я обернулась и увидела прислугу. Крестьянская дочка робко подглядывала в комнату, и заметив, что я ее увидела, она постаралась убежать, но я успела пригласить ее войти.
– Как Вас, милая, зовут?-спросила продолжая трогать ткань я.-как Ваше имя?
– Меня зовут Лиза.-стеснительно произнесла девушка.-Лиза.
– Какое красивое, благородное имя, и с таким красивым именем Вы все еще прислуживаете этому воронью, почему?-я обернулась застав ее практически рыдающей.-прекратите понапрасну лить слезы. Это все пустяки, и я обращаюсь с Вами самым должным образом. Хотите, сегодня вечером сопроводить меня на бал?
– Как я могу?-опешила девушка.-как я могу? У меня даже платья нет, да и не к лицу замарашке вроде меня заставлять краснеть придворных мужей.
– Замарашке?-возмущенно переспросила я.-Вы прекрасная дева, что заслуживает стать жемчужиной придворного быта, а не быть прислугой. Оставьте эту участь более важным персонам, что, вкусив неудачные плоды брака были проданы словно рабыни любому имеющему состоянию человеку. Вы же, должны стать частью моей небольшой, но очень значимой свиты, Лиза. Как Вы на это смотрите?
– А что скажет графиня Диана Монсоро?-Лиза грустно вздохнула.-она никогда не позволит Вам иметь в своих фрейлинах такую неумеху вроде меня.
– Почему графиня должна мне позволять что-то или запрещать? Я могу, и сама решить, что мне хочется и что я могу себе позволить.
***
Вечером, когда гости и свита уже прибыли в зал заполняя его своим парфюмом, и винным послевкусием, я заставила Лизу надеть платье королевы Марго, и приобнимая ее за плечи, мы посмотрелись в зеркало. Ее светло-каштановые волосы, собранные в высокий, вьющийся хвост были украшены шпильками с настоящими, сверкающими рубинами. Тяжелые серьги с гранатами, ожерелье, чьи массивные кулоны спадали в пышное декольте украшали шейку прислуги, как и тяжелые кольца на ее тонких пальчиках. Образ… он было ей не к лицу, ибо она не королева, и даже не принцесса, но желание произвести впечатление было настолько велико, что я и решилась пойти на этот смелый шаг, которым гордилась до дрожи кончиков пальцев. Госпожа Лепаж уже крутилась вокруг придворных мужчин, и была готова, как и малышка Бекка. Я же запахнула атласным пояском свое платье-халат, и спустилась на лестницу. Стоило мне появиться на главной лестнице, как покои Генриха распахнули свои двери, и мне навстречу вышел настоящий король Франции, а не просто развратный владыка, коим его знали лучше.
– Добрый вечер, король мой.-склонила голову в уважении я.-кажется, не даром говорят, что дворянство носит свои доходы на плечах.-засмеявшись, я нежно приобняла короля.
Настоящий король Франции, что мог посоревноваться в вычурности дорогих тканей, только с Испанской знатью. Одежда из красного бархата украшенная самыми дорогими камнями, что могли себе позволить королевские портные. Генрих поправил свой короткий плащ с оперением, и подтянул чулки выставив вперед ногу с острым носиком башмаков. Я улыбнулась.