Нежность

Знаменитая советская актриса (ее визитной карточкой на долгие годы стала главная роль в фильме «Член правительства», 1940) была весьма любвеобильной женщиной. Ее первым официальным мужем стал режиссер Юрий Завадский, который в 1922 году, после смерти Е. Вахтангова, возглавил театральную студию, где играла Марецкая. В конце 20-х у молодых родился ребенок – сын Евгений (назван в честь Вахтангова). Однако рождение первенца не уберегло молодую семью от скорого развода: спустя несколько лет супруги разойдутся. Правда, без всякого скандала, как вполне интеллигентные люди. Более того, Марецкая останется работать у Завадского и проработает с ним вплоть до его смерти в конце 70-х.

В 1936 году студия Юрия Завадского попала в опалу и была вынуждена покинуть Москву –

ее отправили в Ростов-на-Дону. Марецкая имела полное право остаться в Москве, но предавать друзей она не умела. Поэтому поступила согласно голосу совести – отправилась вместе со студией. И не пожалела. Работы там оказалось непочатый край, да и зритель был не менее доброжелательный, чем в Москве. А по некоторым качествам даже лучше – неизбалованный. Кроме этого, удачно складывалась и личная жизнь Марецкой: в Ростове она вышла замуж во второй раз. Ее избранником стал актер ее же театра Юрий Троицкий. Спустя год у них родилась дочь Маша. Когда девочке исполнилось два года, ее родители вернулись в Москву. Марецкая поступила в Театр имени Моссовета и возобновила работу в кино.

Во время войны Марецкая с семьей оказалась в Алма-Ате. Там она снялась в очередном звездном фильме – «Она защищает Родину». Фильм принес ей вторую Сталинскую премию (первой она удостоилась за год до этого, в 1942 году, за театральные работы). Однако не стоит думать, что это признание как-то изменило характер Марецкой. Для большинства своих коллег и друзей она по-прежнему оставалась той же веселой и жизнерадостной женщиной, какой они ее знали все эти годы. Например, Марецкая обожала слушать неприличные анекдоты, а иной раз и сама с большой охотой их рассказывала. Не чуралась она и амурных приключений, хотя и была официально замужем за Юрием Троицким. Но к тому времени их отношения перешли в разряд формальных. Во всяком случае, для Марецкой, которая хоть и хорошо относилась к мужу, но считала его рохлей. Поэтому в Алма-Ате она взялась соблазнять… главу тамошнего правительства – самого председателя Совнаркома Казахстана. Но, несмотря на ее звездность, тот оказался крепким орешком – долго не падал под чарами актрисы. В итоге ее старания все же увенчались успехом. Об этом случае много позже весьма красноречиво поведает широкой публике актриса Лидия Смирнова, которая была с Марецкой в эвакуации. По ее словам: «Мы с подругами каждый раз спрашивали Веру: «Ну как, он отдался тебе или нет?» Наконец Вера приходит и говорит: «Он мой». И рассказывает подробно, как это случилось».

Не чуралась она заводить романы и в стенах родного Театра Моссовета, где проработала несколько десятилетий. Например, долгие годы ее большой любовью там был актер Ростислав Плятт (пастор Шлаг из «17 мгновений весны»). Марецкая готова была выйти за него замуж, но Плятт этого почему-то не захотел.

А потом Марецкая заболела раком. Судя по всему, болезнь спровоцировали трагические обстоятельства. Единственная дочь актрисы Маша (от второго брака с Юрием Троицким) вышла замуж за молодого ученого Дмитрия N. Жили молодые у Марецкой, в ее квартире в доме на улице Немировича-Данченко. Жили в общем-то неплохо. Марецкая души не чаяла в своем зяте, называла его не иначе как Димочка. Но затем случилось неожиданное: Димочка повесился. Под впечатлением этой трагедии его молодая жена попала в психиатрическую лечебницу. Марецкая осталась одна и вскоре заболела раком. Умерла она в августе 1978 года.

Благодаря своей привлекательной внешности Евгений всегда пользовался успехом у женщин. Даже в школьные годы (когда еще жил в Артемовске) он обращал на себя внимание девушек и периодически «романил» с ними. Правда, поступив в Донецкий музыкально-педагогический институт, он повел себя скромнее. Просто стал вдруг комплексовать по поводу своей худощавости, что и создавало некоторые проблемы в его общении с противоположным полом. Нет, девушкам он по-прежнему нравился, но тем теперь приходилось прилагать определенные усилия, чтобы расшевелить его.

В 1971 году Мартынов отправился покорять Москву и практически с первого же захода покорил: его взяли в «Росконцерт» в качестве солиста-вокалиста. Год спустя на страну обрушился его первый шлягер – «Баллада о матери». За исполнение этой песни Мартынов был удостоен премии на Всесоюзном конкурсе исполнителей

советской песни в Минске. А в 1975 году он завоевал Гран-при на фестивале «Золотая Братиславская лира», где прозвучал уже другой его хит «Яблони в цвету».

Как только к Мартынову пришла слава, вокруг его имени стали возникать всевозможные слухи и сплетни. Говорили даже, что он женат на внучке Героя Советского Союза, прославленного летчика Покрышкина, что тот якобы подарил ему самолет (!), на котором артист летает на дачу к самому Брежневу (!). На самом деле Евгений был тогда холост. Мимолетных романов, конечно, не чурался, однако внучка Покрышкина в числе его пассий не значилась. Вспоминает его брат Юрий: «Женя по свой натуре был однолюбом, хоть порой и засматривался, а возможно, и заглядывал «налево». До женитьбы Евгений вел «неопределенно-беспорядочный» образ жизни (как сказали бы урологи, венерологи или сексо-неврологи)… Сцена и телеэкран предъявляли артисту требования, во многом отличные от имиджа «солидного» композитора, и облик брата вновь изменился на стройный и легкий. Если в таком (внешнем) «амплуа» Женя больше нравился женщинам с материнскими, зрелыми чертами физиологии и психики, то сам он предпочитал и более ценил женщин девичьей физиологической конструкции с «дочерним» складом психики. Брату было естественнее видеть в женщине наивную девушку, почти ребенка, чем взрослую серьезную мать. Потому как в любовном лексиконе у него преобладали уменьшительно-ласкательные слова, так и отношение к женщине вообще было соответствующим…»

Однако, несмотря на огромную популярность, собственного жилья Мартынов долго не имел – жил в снимаемых квартирах. Так могло бы продолжаться и дальше, если бы не выручил Иосиф Кобзон. Однажды после очередного совместного концерта Кобзон вызвался подбросить Мартынова до дома. А тот, смущаясь, сообщил, что сегодня он ночует на… Курском вокзале.

Уже на следующее утро Кобзон повел коллегу к секретарю ЦК ВЛКСМ Борису Пастухову, от того – к зампреду Моссовета С. Коломину. Через неделю Мартынов внес необходимый задаток в жилищно-строительный кооператив, а через полгода получил ордер на новую двухкомнатную квартиру в доме № 32 по Большой Спасской улице. Случилось это в 1978 году, а в августе того же года певец женился.

Его супругой стала 19-летняя киевлянка, студентка 2-го курса фортепианного отделения Киевского музыкального училища Эвелина Старанченко, с которой он познакомился более года назад (до этого Мартынов состоял в фиктивном браке с москвичкой).

Стоит отметить, что практически все друзья и коллеги Мартынова отнеслись к его выбору скептически: им сразу показалось, что девушка хочет просто охмурить популярного артиста, а он, слепец, этого не видит. Евгению пытались «открыть глаза», но он все сделал по-своему. Полтора года он встречался с Эллой, после чего повел ее в ЗАГС. Свадьбу сыграли в одном из самых роскошных ресторанов Москвы – в «Праге». В конце торжества Мартынов преподнес гостям сюрприз: в течение получаса пел свои старые и новые шлягеры. Присутствующие были в восторге.

Несмотря на то что отныне у Мартынова появилась законная жена, многочисленная армия поклонниц у него практически не убавилась. Вот что рассказывает об этом Ю. Мартынов: «Поклонницы с чемоданами и раскладушками ночевали прямо у двери квартиры № 404. Смешно и трогательно вспоминать сейчас каждую из тех девушек, которые звонили и писали брату, признавались ему в любви. Со слезами на глазах каждая доказывала мне, что такой верной, любящей женщины, как она, Женя нигде никогда не найдет. Все они умоляли меня помочь им встретиться с их возлюбленным, с их недоступным идеалом. Чего только в своих посылках ни присылали: и вязаную одежду, и варенье, и пироги, и сувениры, и собственноручно написанные Женины портреты, и альбомы со стихами, посвященными любимому артисту!..

Телефон не смолкал. Женя к нему не подходил, на звонки отвечала Элла, я или родители.

Неизвестные голоса вещали мне в трубку:

– Евгений, не обманывайте, это вы! Я вас ни с кем не спутаю!..

А с Эллой разговаривали твердо и решительно, требуя незамедлительно позвать к телефону мужа:

– Я знаю, что он дома!.. Не надо ничего передавать, лучше дайте ему трубку!.. Кто я? Я его знакомая, но по имени он меня не знает!..

Жене, иногда все-таки бравшему трубку, приходилось и подлости выслушивать: