Нежный супруг олигарха
Шрифт:
– У-у-у-у, – надрывался вой сирены.
Я хотела открыть глаза и сесть. Ну вот, опять не закрыла на ночь окно, и теперь проснулась от вопля то ли «Скорой помощи», то ли пожарной машины. Но веки не поднимались, тело не повиновалось. Неприятный звук неожиданно стих, я прислушалась к собственным ощущениям. Очень холодно, дует, а вместо теплого пухового одеяла сверху лежит какая-то тряпка. И матрас почему-то жесткий.
– Шестьдесят на сорок, – сказал вдруг чей-то незнакомый голос.
– Суки! – с чувством произнес другой. –
– В голову никому не приходит, что сами в «Скорой» оказаться могут, – вступило в беседу нервное сопрано. – Сергей, сыграй им.
– У-у-у-у, – заработала сирена.
Я вновь начала проваливаться в туман, в голове не было ни одной мысли, только ощущение невероятного холода…
– Не надо, – услышала я голос Катюши, – лучше из того шприца.
Я обрадовалась: значит, подруга вернулась. Но что она делает в моей спальне? Глаза открылись, вместо привычной трехрожковой люстры я увидела на потолке точечные светильники.
– Лампуша! – воскликнула Катюша и склонилась надо мной. – Ты как?
– Замечательно, – машинально ответила я и тут же ощутила странный дискомфорт в грудной клетке.
– Болит? – сочувственно спросила Катя.
– Где я?
– В больнице, – сказала подруга, – в очень хорошем месте. У тебя сломаны ребра, ободраны локти и колени, есть порезы. Но это все. Вот счастье! Есть бог на свете! А еще говорят, что надо пристегиваться ремнем! Страшно представить…
Звук пропал, лицо Катюши стало расплываться, а потом вовсе исчезло в серой дымке.
Несколько дней, не знаю три, четыре или пять, я провела, как домашняя кошка: ела и спала. Потом неожиданно очнулась здоровой. За окном было темно, в палате горела маленькая лампочка, значит, наступил поздний вечер, или вообще пришла ночь.
Я села, спустила ноги с кровати и стала нашаривать тапки. Голова кружилась, руки дрожали, а дышать пришлось неглубоко, иначе под сердцем начинала медленно вращать винтом мясорубка, причиняя резкую боль.
– Ты куда собралась? – загремел Костин, входя в комнату.
Я вздрогнула.
– Пописать, – машинально ляпнула я.
– В кровать подадут, – ухмыльнулся Вовка. – Эй, утя, утя, иди сюда… Где у тебя эмалированный корабль?
– Сама доберусь до унитаза, – вспыхнула я.
– Уже добралась! – рявкнул Костин. – Я чуть себя не съел. И зачем отпустил одну? Но я просто не понимал, с кем мы имеем дело.
– А что случилось? – робко спросила я, откидываясь на подушку.
– Не помнишь? – прищурился Вовка. – А можешь рассказать, как прошла встреча с Антоном Зябликовым?
– Попытаюсь.
– Начинай, – велел майор.
Когда я добралась до того момента, как Антон пошел к калитке, Вовка воскликнул:
– Ага! Ты его не узнала!
– Зябликова? А мы раньше встречались?
– Это он толкнул тебя на улице и выкрал ключи.
– Нет, – возразила я, – у вора была темная куртка, а менеджер по собачьим консервам надел голубую, когда выходил из фирмы.
– Ты сейчас всерьез приводишь этот аргумент? – насупился Костин. – Врачи говорили, что мозг у тебя вроде не пострадал.
Я заморгала. Действительно, сморозила глупость.
– Скажи, тебя по дороге кусали мухи? – неожиданно спросил Вовка.
– Нет, – изумилась я.
– Комары, осы? – перечислял майор.
– Нет.
– Ладно. Может, Антон тебе водой угощал? Конфетами?
– Он предложил мне яблоко.
– Ты о фруктах не рассказывала!
– Посчитала этот факт незначительным и…
– А ну, еще раз излагай все сначала! – зашипел Костин. – Со всеми, даже ерундовыми, на твой взгляд, деталями!
Когда фонтан сведений иссяк, майор вскочил и начал бегать по палате.
– Он-то тебя узнал! И совершил ошибку, назвал Лампой, когда якобы звонил сестре. Ты ему представлялась?
– Нет, – ошарашенно ответила я.
– Так откуда он твое имя узнал? Почему ты не обратила внимания на этот странный факт?
– Ну…
– Баранки гну! – затопал ногами Костин. – Надо было сделать стойку и не ехать никуда. А как он ловко вынудил тебя слопать отравленное яблоко, болтая о вставных челюстях! Он понимал: мало найдется женщин, которые стерпят подобные намеки. Ты мигом купилась. Слава богу, что не съела плод целиком, едва надкусив, выбросила.
– А что в нем было? – затряслась я.
– Большая доза снотворного, смертельная.
– К-как она т-туда поп-пала? – прозаикалась я.
– Перед вашим отъездом Антон пошел в туалет и там шприцем загнал в плод лекарство, оно без вкуса и запаха.
– Вот почему мне внезапно захотелось спать!
– И это от небольшого кусочка.
– Он решил убить меня!
– Точно.
– Вот дурак!
– Полагаешь? Нет, дорогая, наоборот, он очень хитрый молодой человек, отличный актер с крепкими нервами. Как он разыграл сцену «Звонок сестре», как врал на ходу, импровизировал!
– Идиот! – взвилась я. – Нас же видели все в офисе! Антон не скрывал факт совместного отъезда, а уходя, громко сказал: «Вернусь поздно». Не подумал о последствиях: вскроет патологоанатом мой труп, проведет анализ на токсины – ба, а там снотворное. Его бы живо арестовали!
– Вскрывать бы не пришлось, – покачал головой Вовка. – Знаешь, что случилось? Ты по совету негодяя нажала на газ, а впереди вообще не было дороги. Там обрыв, крутой, почти отвесный, спуск к реке, его было не видно за туманом. Аборигены отлично это место знают. Кстати, на дороге должен стоять знак: «Осторожно, крутой поворот», но его подростки снимают, забава у них такая. Антон ведь что задумал: машина летит вниз, бак полный, ты ж его на колонке под завязку заправила, автомобиль маленький, точно перекувырнется и загорится. А если не вспыхнет, то Антоша поможет. Все шито-крыто, взрыв, и тела, считай, нет. Несчастный случай, никаких сомнений. И сам он тоже погиб – поодаль борсетка валялась, с документами Антона Зябликова. Супер! Коллеги подтвердят – они вместе уехали. Преступления нет, есть ДТП. И ведь сволочуге повезло, план сработал, автомобиль перевернулся. Тебе подфартило – машина сама загорелась – и бабахнуло!