Нежный враг

Сноу Хизер

Та аж просияла.

– Конечно, милорд. – Она посмотрела на Лилиан и, будто опомнившись, на всякий случай добавила: – Если, конечно, ты достаточно хорошо себя чувствуешь, дорогая.

Тотчас на мнимую больную в ожидании уставились три пары глаз.

Лилиан очень хотелось сказать, что она вовсе не желает прогуливаться с графом и предпочла бы прогулку с самим дьяволом. Хотя темноволосый и темнобровый граф вполне мог сойти за Люцифера. Неужели все эти разговоры о муже предназначены лишь для того, чтобы она расслабилась и уверилась в его неведении о ее истинных

намерениях? Какого черта он хочет ей сказать?

Граф насмешливо приподнял бровь, а Лилиан прищурилась. Он прекрасно видел, что она не желает с ним никуда идти, но не сомневался, что пойдет: ведь не хочет же она, чтобы он заговорил об их ночной встрече.

Стратфорд предложил ей руку.

Тетя Элиза предупреждающе кашлянула: мол, пауза затянулась, – и Лилиан, тихо выругавшись, проговорила:

– Прогулка – это замечательно.

Глава 5

Джеффри взял тонкую руку мисс Клэрмонт и положил на сгиб своего локтя. Сначала она явно намеревалась вырваться, но после некоторого размышления передумала. Тем не менее он физически ощущал ее раздражение.

Он плыл в опасных водах. Прошлой ночью он вел себя недостойно, и у нее были все основания злиться. Джеффри покосился на мисс Клэрмонт… Лилиан. После того как целовал ее, он считал возможным обращаться к ней по имени… хотя бы в мыслях. Она смотрела прямо перед собой – лоб нахмурен, губы сжаты. Если она стиснет их еще сильнее, они станут такими же синими, как муслин, обтянувший ее грудь.

Граф по собственному опыту знал, что разозленная женщина способна на многое. Ее поведение может быть непредсказуемым. А ему не хотелось объясняться с матерью, если Лилиан вдруг решит обвинить его в неджентльменском поведении, – не важно, со свидетелями или без.

Следует признать, его немало удивило, что она до сих пор этого не сделала. Теперь Джеффри намеревался выяснить, собирается ли она что-либо предпринять в этом направлении.

Он накрыл ладонью изящные пальчики на сгибе своего локтя и тихо произнес:

– Мы оба знаем, что причина вашего отсутствия сегодня на завтраке вовсе не плохое самочувствие: вы слишком привлекательно выглядите для больной.

При этом граф ни на минуту не покривил душой: она действительно была великолепна. Нежная кожа светилась, а волосы на солнце блестели словно новенькие медные монеты. Это заметил не только он. К своему большому неудовольствию, он констатировал, что многие мужчины обращают внимание на его спутницу.

Лилиан сначала побледнела, потом у нее на скулах выступили красные пятна, а губы сжались еще сильнее… хотя, по его мнению, это было невозможно. Но прежде чем ее лицо приобрело абсолютно непроницаемое, каменное выражение, на нем что-то мелькнуло… чувство вины – в этом у Джеффри не было никаких сомнений.

Девушка отвела глаза, но не произнесла ни слова, и тогда он утвердился в мысли, что она действительно что-то затеяла, а его безрассудство прошлой ночью хотела использовать себе на пользу.

Он утратил над собой контроль. Даже такая невинная девушка

могла бы понять, что он желает ее. Несомненно, она провела не один час перед зеркалом, подбирая себе наряд и делая прическу, чтобы соблазнить его. А ее отсутствие утром… что ж, не исключено, что она хотела подразнить его, ждала, когда у него разыграется аппетит.

Джеффри искоса взглянул на нее и в тот же миг почувствовал желание, такое сильное, что едва с ним справился. Как она хороша!

А она все молчала.

– Ну же, Лилиан, только не говорите, что это оскорбленные девичьи чувства лишили вас дара речи. – Он понизил голос, чтобы никто не слышал и, кроме того, чтобы скрыть чувственную хрипотцу в голосе, от которой не сумел избавиться. – По тому, как вы ответили на мой поцелуй, я точно знаю, что оскорбленные чувства здесь ни при чем.

Наконец он добился реакции. На него устремился взгляд аметистовых глаз и сразу нашел дорожку к его естеству, да так, что Джеффри с шумом втянул воздух. Кроме гнева, что полыхал в их глубине, чувствовалось что-то еще. Настороженность. И смятение. Это не могло не вызвать у него чувство удовлетворения, хотя и мрачного.

– Вы совершенно правы, милорд, – проговорила Лилиан и натянуто улыбнулась.

Джеффри кивнул: умница, не стала отрицать, что их короткая ночная встреча произвела на нее впечатление.

– Оскорбленные чувства – это, пожалуй, не то, что мной сейчас владеет, – спокойно продолжила между тем она и, наклонив голову, улыбнулась. – Скорее я ощущаю… безразличие.

Джеффри резко остановился, словно наткнулся на стену. Безразличие? Он недоверчиво вгляделся в лицо Лилиан.

Ее губы дрогнули. Смеется?

Стратфорд прищурился. Вот нахалка! Возможно, он не может сказать с полной уверенностью, чего еще она хочет, но уж когда женщина хочет его, он чувствовал всегда. Видит Бог, Лилиан Клэрмонт той ночью его хотела.

– Да, – продолжила Лилиан, высвободив руку и отступив на шаг, – признаюсь честно: сегодня утром я немного покривила душой относительно своего недомогания, – но мною руководили совсем не те соображения, о которых вы подумали. – Она медленно пошла дальше, даже не удосужившись посмотреть, идет ли он за ней. – Я всего лишь хотела избежать неловкой ситуации. Неловкой для вас.

– Для меня? – фыркнул Джеффри и поморщился: а кому понравится, если твой голос, голос мужчины, влиятельного графа, вдруг срывается на визг. Чтобы услышать слова Лилиан, он шел за ней по пятам, словно щенок на поводке.

Она остановилась, обернулась к нему и слегка прищурилась – слишком яркое было солнце.

– Ну да. Чтобы вам не пришлось извиняться. Я знаю, как не любят мужчины признаваться в своей неправоте. Однако, поскольку вы проявили инициативу и сами стали искать встречи со мной, я посчитала, что было бы невежливо не выслушать кающегося грешника.

Джеффри задохнулся.

Лилиан слегка наклонила головку и одарила его очаровательной улыбкой, раздражающе снисходительной! У Джеффри голова пошла кругом. И все равно он не опустится до грубости. Пока.