Незнакомцы на Монтегю-стрит
Шрифт:
– Ты знаешь, кто поет эту песню? – спросила она.
– Конечно. Это «АББА», – самодовольно ответила я.
– Круто. Продолжай в том же духе. – Она откинулась на спинку сиденья и сделала вид, что сует в рот пальцы. – Мало того что мне пришлось слушать эту твою гребаную «АББУ», так теперь и тебя. – Она наклонилась вперед и похлопала Амелию по плечу: – Можете переключить на другую станцию, пожалуйста? Кажется, меня тошнит.
Не прерывая разговора, Амелия переключила канал на альтернативную рок-станцию, где исполнялся недавний хит новой и перспективной звезды Джимми Гордона. Его манера исполнения была скорее
Я повернулась к Ноле, чтобы спросить, что она думает об этой песне, но запнулась в середине предложения. Она была бледней, чем обычно, а ее пальцы, словно когти, впились в ее ноги через полосатые легинсы.
– Тебе плохо? – испуганно спросила я. Вдруг она сказала правду про то, что ее тошнит?
– Смените радиостанцию, – сдавленно прошептала она, однако достаточно громко, чтобы обе женщины на переднем сиденье ее услышали. Моя мать повернула голову, чтобы спросить, в чем дело, но, увидев лицо Нолы, протянула руку и нажала кнопку.
– Что не так? – спросила она.
Нола откинулась на спинку сиденья. Ее лицо было каменным.
– Ненавижу эту песню. Ненавижу Джимми Гордона.
– А по-моему, он не так уж и плох. Лично мне он нравится… – начала было я.
– Я видела его, – решительно оборвала меня Нола. – И мне он не нравится.
Ледяной тон ее голоса, должно быть, привлек внимание Амелии.
– Кто такой Джимми Гордон? – спросила она, глядя на нас в зеркало заднего вида. Нола посмотрела в окно. Ее плечи изогнулись идеальной буквой «С», давая понять, что разговор окончен.
– Очевидно, он не входит в число любимых звезд Нолы, – сказала я. – Может, обойдемся без радио? В любом случае, мы почти приехали.
Хмуро посмотрев на меня, мать без лишних вопросов выключила радио. Интересно, подумала я, была бы она так же чутка и со мной в этом возрасте? Или, чтобы преодолеть пропасть между матерью и дочерью, были нужны долгие годы, когда ее не было в моей жизни? Если у меня когда-нибудь будут дети – что весьма сомнительно, учитывая, что мне тридцать девять лет, а я все еще не замужем, – я решила, что, когда им стукнет десять, я подброшу их ей на порог и заберу снова, когда им будет двадцать.
Амелия нашла парковку в подземном гараже на Митинг-стрит, после чего мы прошли пару кварталов до Рейд-стрит к кафе «Алуэтт». В его кораллового цвета стенах царила непринужденная и очень приятная атмосфера. Здесь были старинная барная стойка и квадратный проход позади нее, который вел прямо в кухню, где несколько поваров усердно готовили обеденные блюда. Над проходом висела черная доска, на которой мелом были написаны специальные предложения дня, а также слова «Холистическая еда для души» и «Мы рады веганам». Несмотря на это предупреждение, список специальных блюд включал свежие местные жареные креветки. Добавьте к этому щекочущие нос ароматы готовящейся пищи, и станет понятно, почему у меня тотчас же потекли слюнки. На барной стойке стояли три большие стеклянные емкости, наполненные чем-то похожим на печенье с шоколадной крошкой. Органическое или нет, оно выглядело жутко аппетитным, и я знала, что уеду отсюда, по крайней мере,
Обернувшись, я увидела, что мать и Амелия поздоровались с высокой стройной белокурой женщиной в модном темно-синем брючном костюме и с шарфиком от Hermes вокруг шеи и с ее более молодой версией, стоящей в дверях. Моя мать жестом поманила нас с Нолой. Не знаю почему, но я обняла Нолу за плечи и повела ее вперед. Пожав руку Сесили и Олстон Равенель, я представила им Нолу, для чего осторожно подтолкнула ее вперед. Заметив, как мать и дочь взглядом оценили ботинки Нолы и ее наряд, я машинально сжала кулаки.
Сесили улыбнулась и протянула Ноле руку:
– Ты вылитый портрет своего отца, но ты наверняка уже это слышала.
Я внимательно посмотрела на нее, пытаясь определить ее возраст – скорее всего, на несколько лет моложе меня. Интересно, встречалась ли она с Джеком? Похоже, большая часть женского населения Чарльстона в тот или иной момент имела с ним отношения. Мои ногти больно впились в мякоть ладоней, но я заставила себя разжать кулаки.
– Твоя бабушка и миссис Миддлтон так много рассказывали о тебе, что я не могу дождаться, чтобы узнать тебя лучше. – Ее улыбка была теплой, слова искренними, и я расслабилась. Сесили была либо истинной чарльстонской леди, умевшей держать при себе негативные мысли, либо она и впрямь с нетерпением ждала знакомства с Нолой. Или же у нее когда-то был роман с Джеком и у нее остались приятные воспоминания. Я мысленным шлепком заставила себя выкинуть эту мысль из головы.
Нола с настороженной улыбкой ответила на рукопожатие Сесили.
– Приятно познакомиться.
Удивленно посмотрев на нее, я поймала себя на том, что затаив дыхание жду, что ответит Нола. Очевидно, ее мать не забыла свои южные корни, независимо от того, насколько она от них отдалилась.
Сесили между тем протянула руку за спину и, схватив за локоть белокурую девочку, вытащила ее вперед.
– А это моя дочь Олстон, которая, как ты наверняка уже знаешь, этой осенью будет учиться в восьмом классе в школе Эшли-Холл.
Олстон протянула изящную, ухоженную руку с жемчужным браслетом на запястье.
– Привет, – сказала она так тихо, что я была вынуждена податься вперед, чтобы ее услышать. – Приятно познакомиться.
Как и в случае Сесили, в ее словах не было никакого подтекста. У меня на глазах Нола взяла руку Олстон и пожала ее.
– Взаимно, – робко произнесла она, словно опасаясь, что Олстон сейчас вытащит что-нибудь из своей сумки и огреет ее по голове.
Олстон убрала ее руку.
– Мне нравятся твои ботинки, – тихо сказала она, и я мгновенно поняла об Олстон Равенель две вещи: она была очень стеснительной и очень доброй. Или, несмотря на дорогой костюм, у нее был отвратительный вкус в одежде.
– Спасибо, – сказала Нола, окинув глазами юбку, блузку и бледно-желтый кардиган Олстон, накинутый на плечи. Даже лента на ее голове была украшена принтом от «Лилли Пулитцер». Я уже собралась поздравить себя с удачным знакомством, как вдруг Нола наклонилась вперед:
– Что это за имя, Олстон?
Я затаила дыхание, ожидая, что та скажет. Похоже, Олстон искренне удивилась, как будто ей никто ни разу не задавал этот вопрос. И я поняла, что в Чарльстоне, где все знают это имя, наверно, так и было.