Незнакомец по соседству
Шрифт:
– Тогда может тебе на выход пойти, мудила! Отпусти мою телку! – гремит над головой неизвестный гнусавый голос.
Поднимаю голову и утыкаюсь в тяжелую челюсть орангутанга.
Он уже приготовил кулак чтобы меня вырубить, но я успеваю отклониться.
Кулак размером с мою голову прилетает в морду мужа Лиды и тот отлетает в сторону.
Врезается в кого-то, а тот падает навзничь, но тут же вскакивает. Блядь… Сейчас будет месиво.
Пока чучело пытается выбраться из зачинающейся
Я конечно могу это пропустить, но все-таки ставлю ему подножку, и огромная туша валится на пол, задевая собой еще несколько человек, а девчонка его неприятно визжит, окончательно давая команду к шумной потасовке.
Разглядываю побоище, причиной которого стал, и натыкаюсь на взгляд Игната.
Мужик все видел и выставит мне счет. Но сейчас не до него. Ищу глазами Лиду. Уже в стороне. Еще немного и ее сшибут. Успеваю схватить ее за долю секунды, посмотреть в глаза, увидеть там настоящую панику, которая судя по всему относится к мужу.
– Живая?
– Ненадолго, – успевает она меня дернуть от летящей бутылки, и мы не сговариваясь бежим к черному ходу.
Оттуда уже бежит отряд охраны, которая будет разнимать дерущихся.
Вслед мне летят проклятия Игната, но ущерб я возмещу, а вот спасти девушку в опасности не всегда удается так легко и играючи.
Звуки борьбы только усиливаются, а мы уже у черного хода, выбегаем словно ошпаренные. Я даже не думаю, просто забегаю за угол ближайшего дома и вот только тогда перевожу дыхание.
– Блядь, ну и встрял. Игнат мне такой счет выставит. А все из-за…
Поворачиваюсь к своей напарнице по саботажу, а она стоит, согнувшись в три погибели. Ее потряхивает. Застываю, потому что меньше всего мне хочется видеть женское нытье.
– Эм… Все ж нормально вроде. Сбежали.
Она тут же поднимается, и я вижу на глазах слезы. Но вместо нытья слышу хохот.
Заразительный и пробирающий до самого нутра. Не могу отвернуться от губ, что раскрыты широко, лица, что затянуто румянцем и шеи, на которой просматривается бьющуюся в такт сердцебиению жилку.
И мыслей не остается.
Только пронзительное желание впитать это безудержное веселье.
Руки сами тянутся к горячему после погони телу, а губы ловят смех, ощущая пряную сладость мягкого рта…
Глава 16. Кот
Ожидания. Как часто они не оправдываются. А еще чаще в худшую сторону. Наденут девки свой пуш-ап, а под ним комариные укусы, а модный мейк скрывает несовершенства кожи. Вот так заснешь с Мисс Вселенной, а проснешься с Мисс Урюпинск.
А на фотках никто не покажет целлюлита.
А еще чаще люди пытаются претворяться не тем, кем являются на самом деле. И вот это подбешивает сильнее всего….
Вот и сейчас мои ожидания не оправдываются…
Но блядь,
Охуенно… Особенно, когда внутри начинает тлеть желание.
А тело немеет. Башка почти не варит. Внутри рождается неведомый ранее зверь.
И стоит Лиде отмереть после испуга, расслабиться схватить тонкими пальцами ткань на моей рубашке, а языком скользнуть по моему, как зверь встает на дыбы. Рычит, скалит зубы, чтобы вцепится наконец в свою свежепойманную дичь. Вкусно. Чертовски вкусно целоваться до хрипоты. Жадно. Грубо. До сбившегося дыхания, до ее пальцев в моих волосах.
На языке ее сладкий коктейль, смешанный с виски. Убойное сочетание. Эта бешеная смесь, которую могут предложить только в Амстердаме сильно напоминает глоток абсента. Когда только коснулся языком, и башню сносит. Он словно втекает в меня, распространяется по венам, стягивает внутренности, не давая мыслить разумно.
Где мы блядь? Стоит ли здесь стоять и как подростками целоваться, словно дома родители, а из подъезда выгнали.
Но кажется уже на все плевать.
Пальцы вжимаются в мягкие, почти ванильные бока. Щупают талию, стискивают от звучного стона, что колоколом бьет по мозгам. Меня от него несете, мозг плавится, а язык активнее толкается в рот, не давая Мышке дышать. Не давая и шанса передумать.
Рука скользит ниже, к вырезу, что я нетерпеливо делаю больше. Лида дергается, пытается свести ноги, но не тут-то было. Толкаю ее к стене и грубо просовываю колено, аккурат между ног. Под ногами не чувствую земли, скорее всего сказывается дрочка, нужно было давно ее вот так же прижать, хрен бы она отказалась.
Вот и я сейчас отказаться не готов.
Целую грубо, жадно, сминаю раз за разом губы, уже представляя, как буду подминать под себя податливое, мягкое тело. И как она будет благодарно раздвигать ноги, поддаваясь на любой мой каприз.
Припомню ей все. И желание, что напрягает уже неделю и гудящие трубы, а особенно дрочку. Будет молить меня остановиться.
Сука! Вот нахуй было выебываться.
Должна была, как все прийти и умолять языком, телом себя поиметь в самых разных позах, а не заражать меня мыслями о том, какая у нее грудь.
Вокруг царит полумрак. Прохладный ночной ветерок задувает под воротник расстегнутой рубашки, но все мурашки были только от тела, что так интенсивно извивалось в моих руках. Сердце бешено бьётся, в ушах начинает звенеть, а яйца словно в тугой узел связали.
Еще немного зверь будет плевать, что мы на улице, зверь потребует выхода, придется его голод утолить.
Рука какого-то хуя дрожит, пока тянется выше, скользит вдоль полоски топика, касаясь до одури нежной кожи, а вторая так естественно вжимается в мягкий, круглый зад.