Незнакомец под луной
Шрифт:
– Ты в восторге, верно? – удивился он.
– Со мной никогда такого раньше не было. Это так…
Она могла бы ничего не говорить. Все было написано у нее на лице. Поездка по старой дороге заставила Ким почувствовать себя живой. Именно это он испытал в тот первый день, когда катался на ее велосипеде.
Трэвис с улыбкой поставил ее на ноги.
– Итак, как можно проникнуть в этот дом? – спросил он, отходя.
Ким все еще не пришла в себя до конца, ноги подгибались, перед глазами так и мелькали картины того, что произошло несколько
– Там есть сигнализация?
Она не сразу поняла, о чем он.
– Что?
– Не знаешь, установили тут сигнализацию?
– Понятия не имею.
Ким попыталась идти, но ноги подогнулись. Она с трудом сохранила равновесие.
– Пойду огляжусь, – решил он. Глаза весело искрились, словно он знал что-то такое, чего не знала она. – Стой здесь. Я сейчас приду.
– Ладно, но если будет нужна помощь, я здесь.
– Буду иметь в виду.
Трэвис исчез за углом здания. Он видел, как она напугалась во время поездки. Этот трюк он сотни раз повторял в свою бытность каскадером, работая дублером звезд. Но Ким не закричала, хотя временами умирала от ужаса. Если бы он тогда почувствовал, что машина выходит из-под контроля, немедленно остановился бы. Но он не остановился. И ему нравилось, что она вела себя так храбро. Но больше всего нравилось, что она ему доверяла.
Ким снова уселась на деревянную катушку.
– Похоже, он многому научился с тех пор, как катался на моем велосипеде, – высказалась она вслух.
Удивительно, что старая машина не загорелась, когда Трэвис проделывал эти трюки!
Неожиданно дверь дома открылась. Она думала увидеть мистера Лейтона, но на улицу вышел Трэвис.
– Никакой сигнализации. Заходи.
– Как ты вошел? – спросила она, подходя к нему.
– Он оставил окно открытым, и я забрался внутрь. Ему нужна хоть какая-то охрана.
Ким только однажды была в старом здании, еще до того, как началась перестройка. Джесса сказала, что приятели Лейтона из Нью-Джерси работали посменно, круглые сутки. Как бы там ни было, а перемены были поразительны.
Они стояли в большой комнате с высокими потолками, заставленной коробками. Судя по тому, что было на них напечатано, здесь лежало оборудование и инструменты.
– Похоже, он ВИП-клиент нескольких компаний по грузоперевозкам, – нахмурился Трэвис.
– Почему такой мрачный вид?
Он поколебался.
– Мы друзья, помнишь? У друзей нет тайн друг от друга.
Он улыбнулся ей:
– Мне нелегко вспоминать, но попытаюсь. Моя мать… видишь ли, убегая от отца, она взяла его деньги.
– Шесть или семь цифр?
– Семь, и сумма немалая…
– Вот это да!
Ким неожиданно сообразила, почему Трэвис хмурится.
– Думаешь, что мистер Лейтон воспользовался деньгами твоей матери, чтобы…
Она обвела рукой коробки.
– Купить все это?
– Много ты знаешь владельцев скобяных магазинов, способных позволить себе так размахнуться?
– Не знаю, – ответила она, хотя довольно много знала о том, как открыть свой бизнес. Ее маленький ювелирный магазинчик занял бы ровно четверть этого помещения, и для того чтобы открыть его, она взяла кредит, заняла денег у отца и опустошила свои кредитные карты. Выплатила все долги только год назад и на радостях тут же влезла в новые, купив дом, который был немного дороже, чем она могла себе позволить. Сначала ей отказали в кредите, но потом сам президент банка лично позвонил ей и сказал, что они будут счастливы дать ей денег. Никто ничего ей не говорил, но Ким была уверена, что все устроил отец.
Только Трэвису она этого не сказала. Джесса была ее лучшей подругой, и речь шла о ее отце.
Она оглядела комнату и заметила, что очень высоко, над стальными потолочными балками, открыто окошко. Все остальные были наглухо закрыты.
– Ты в это окно влез?
Трэвис даже не поднял головы.
– Да, – рассеянно ответил он, читая надписи на коробках. Пилы, ручные инструменты, садовое и электрооборудование… Даже по оптовым ценам это стоило немало. Неужели мать рассказала Лейтону о взятых у отца деньгах? Она знала, что у Трэвиса есть доступ к ее счету, и, возможно, использовала его как залог, чтобы купить все это.
– Трэвис! – окликнула Ким. – Это окно не менее чем в двадцати футах от пола. Как ты влез в него снаружи и спустился внутри?
– Поднялся, – ответил он безразлично. – Подожди, я все осмотрю.
Она пошла за ним в помещение поменьше, где находились две большие комнаты отдыха. Трэвис прошел мимо, но Ким остановилась. Она знала, что Джесса послала отцу рисунки с дизайном отделки.
Помня о возрасте городка и о том, что раньше здесь был кирпичный завод, Джесса использовала кремовый и голубой.
Где могла, оставила неоштукатуренные кирпичи и обвела мягким голубым, любимым цветом Колониального Вильямсбурга. Ким не знала точно, но готова была держать пари, что это Люси Купер сшила занавески.
Ким, усмехаясь, вернулась в большой зал, но Трэвиса там не оказалось. Она нашла его в следующем помещении, где было три офиса, с окнами, выходившими в зал. Он подергал дверные ручки, но все было заперто.
– Хотелось бы войти в компьютер и проверить источники его дохода.
Он вопросительно глянул на Ким.
– Я не умею взламывать компьютеры.
– Я тоже, – сказал он таким тоном, словно это был очередной пробел в образовании.
– Хорошо сознавать, что ты чего-то не можешь, – пробормотала Ким. Пока что он вычистил бассейн, приготовил завтрак, вел машину, как в боевике, и взобрался на кирпичную стену.
Она поспешила за ним. Он стоял в длинной узкой комнате, с окнами, выходившими на передний фасад. Выражение лица было загадочным. В комнате ничего не было. Ни коробок, ни письменных столов. Голые стены и окна.