Незримое сражение
Шрифт:
Боевые эпизоды… Их на счету Николая Струтинского немало. В многострадальном городе Ровно под руководством Кузнецова Струтинский и другие разведчики совершили ряд смелых актов народного возмездия над гитлеровскими палачами Даргелем, Функе, Гителем, Кнуттом., И сколько при этом проявлено самоотверженности, мужества и отваги!
В 1944 году Николая Владимировича направили на оперативную работу в только что сформированное транспортное отделение МГБ для борьбы против диверсантов на железнодорожном транспорте.
Гитлеровская разведка повсюду засылала своих агентов. Они вместе с бандеровцами пускали под откос поезда, взрывали,
Николай Струтинский, будучи начальником отделения, руководил борьбой с невидимым врагом. Опять начались бессонные ночи, бесконечные выезды на места происшествий. Он в своей трудной и опасной работе опирался на честных людей, активистов. Однажды от местного крестьянина он узнал, что небольшая банда скрывается в лесу и оттуда совершает варварские набеги на села, железнодорожные станции, расправляется с теми, кто активно выступал против оккупантов, помогал восстанавливать Советскую власть в освобожденном крае.
Оперативную группу возглавил Николай Струтинский. На рассвете чекисты окружили лесной участок, где, по словам крестьянина, находилась банда. Схрон был тщательно замаскирован, но его все же удалось обнаружить. Струтинский громко обратился к укрывшимся там бандитам:
— Сдавайтесь! Мы вам гарантируем жизнь!
В ответ раздались выстрелы. Прошипев в воздухе, разорвалась граната, другая…
— Приказываю в последний раз: сдавайтесь! — предупредил Струтинский.
И снова последовали выстрелы. Тогда чекисты метнули по схрону гранаты. Отстреливаясь, бандиты стали разбегаться. Несколько человек удалось взять живыми. У одного из них изъяли карту, на которой некоторые железнодорожные станции были обведены красными кружочками. Когда Струтинский спросил владельца карты, что означают эти кружочки, он неохотно открыл секрет:
— Нам приказали их взорвать.
— Кто приказал?
Тот низко опустил голову:
— Не знаю.
— Эх ты, вояка! За что же ты воюешь?
— Меня заставляют, — признался бандеровец. — Иначе, сказали, убьют.
Карта с кружочками и признание бандита пригодились Струтинскому. Враг был хитер, коварен, прибегал к различным уловкам. Нашептывая обывателям, что, мол, вот эта станция будет взорвана, диверсанты на самом деле готовили диверсию в другом месте. Таким образом они пытались отвлечь внимание чекистов, направить их по ложному пути. Но Струтинский разгадывал истинные замыслы врага.
Вот он, вопреки ожиданиям бандитов, скрытно сосредоточил силы не в том месте, где, по слухам, собирались взорвать станцию, а на важном железнодорожном узле. А чтобы настороженные вражеские агенты не разгадали его замысла, в район предполагаемого взрыва для видимости направили несколько оперативных работников. Военная хитрость, не раз применявшаяся Николаем Владимировичем в тылу врага, дала и на сей раз положительные результаты. Диверсия была вовремя предотвращена.
…На счету Николая Струтинского не одна рискованная операция по борьбе с коварным врагом. Не раз его подстерегала вражеская пуля, не раз ему угрожали расправой. Но не такой характер у него. Он смело шел навстречу опасностям, сознавая, что делает это во имя своего народа, Родины, которую он стал защищать в первый же год войны. Тогда, в 1941 году, не имея никакого опыта, он возглавил группу народных мстителей. В нее вошли его отец Владимир Степанович, мать Марфа Ильинична, братья — Георгий, Ростислав и Василий, несколько бежавших из плена бойцов. «Семейный» партизанский отряд наносил чувствительные удары по захватчикам и их приспешникам — украинским буржуазным националистам. И уже зрелым командиром Струтинский и его боевая группа вошли в состав партизанского отряда под командованием Д. Н. Медведева. О героической семье Струтинских тепло писал после войны Д. Н. Медведев в своей документальной повести «Сильные духом»: «Я много думал о семье Струтинских. Вот она, наша сила! Семья, от мала до велика поднявшаяся на борьбу с врагом! Такой народ невозможно победить».
В этих словах боевого командира не только дань мужеству, а и утверждение замечательных черт характера советского человека.
Прошли годы. Чертополохом заросли бандитские тропы. Поднялись из руин города и села. Расцвел и родной край Струтинских. Да и сам Николай Владимирович возмужал, обогатился профессиональным опытом. Почти все послевоенные годы он отдал трудной профессии чекиста. И в эти мирные дни, как и в годы войны, Струтинский всегда на боевом посту.
…Недавно я зашел к Николаю Владимировичу Струтинскому и застал его за разбором дневной почты. Ему пишут с разных уголков страны рабочие и школьники, студенты и колхозники, воины Советской Армии и ученые.
В каждом письме горячие слова благодарности за совершенные им подвиги в годы Великой Отечественной войны. Вот одно из таких писем. Пишут учащиеся профтехучилища города Куйбышева: «Дорогой Николай Владимирович! Память о Ваших подвигах достойна благоговейного преклонения и бережного хранения, а сила Вашего духа, выдержка, бесстрашие, героизм, любовь к людям заслуживают подражания.
Мы уже сегодня знаем: когда подрастем и выйдем на самостоятельный жизненный путь, нам предстоит принять от Вас эстафету и, если потребуется, так же самоотверженно отстаивать честь, свободу и независимость нашей Родины».
А вот письмо от комсомольцев из города Тюмени:
«…Наш народ стойко защищал Родину, проявляя подлинный героизм. В подвигах советских людей находят яркое отображение высокие моральные качества, воспитанные Коммунистической партией. Именно так защищали Родину Вы и наш земляк, легендарный советский разведчик, Герой Советского Союза Николай Иванович Кузнецов…»
Я беседую с Николаем Владимировичем, смотрю на его посеребрившиеся виски и подкравшиеся к глазам морщинки и думаю: как хорошо, что он унаследовал от чекистов-дзержинцев замечательные качества, присущие людям бесстрашной профессии.
Именно о них, героях невидимого фронта, Струтинский рассказал в своих документальных повестях. Но и сегодня не исчерпались его творческие замыслы. Его волнует необычная судьба ученого-коммуниста Николая Максимовича Остафова, проявившего бесстрашие в борьбе с врагом. А сколько еще не сказано о боевом друге, смелом соколе, разведчике Николае Ивановиче Кузнецове…
Пять лет он отдал поискам останков героя. Именно ему доверили возглавить поисковую группу, от которой ждали ответа: где, когда и при каких обстоятельствах погиб Герой Советского Союза Николай Иванович Кузнецов?
Прямо скажем, нелегкое задание. Ведь пятнадцать лет обстоятельства гибели разведчика оставались загадочными…
О годах настойчивых поисков Струтинский и теперь рассказывает с волнением. Ему и группе товарищей пришлось побывать во многих селах и на хуторах Волыни и Ровенщины, подолгу беседовать с местными жителями, следовать по пути Кузнецова в последние дни его боевой деятельности, изучить большое количество архивных документов гестапо, проявить выдержку, находчивость, чтобы достоверно установить обстоятельства гибели Кузнецова.