Незваная невеста
Шрифт:
– Да услышат вас боги, великий ноэр-ган! – Ламин поклонился и вышел.
На сердце и в мыслях у советника было тяжело: не смотря на уверения ноэр-гана, он предчувствовал беду.
– Чем озабочен, Ламин? – окликнул его ноэр-ран, проходивший мимо. – О чем вздыхаешь?
И Ламин поделился с ним той же новостью о грядущей засухе. Геральд заметно озаботился этим, ненадолго даже ушел в себя, о чем-то размышляя, затем сказал:
– Надо подумать, как обеспечить южные провинции питьевой и оросительной водой на случай, если засуха действительно
– Это может нам дорого стоить, – вздохнул Ламин.
– Будем надеяться, что сможем справиться с этим бедствием сами.
– Конечно, ноэр-ран, – советник вежливо улыбнулся. – К тому же теперь у нас есть нирина-ган Анна, она с помощью богов защитит нас ото всех бед.
На лицо Геральд набежала тень. Он кивнул с некоторой задержкой, словно снова задумался о чем-то, и направился от Ламина прочь.
Эта демоница Лаура, что приставили к моей Анюте, нравилась мне все меньше и меньше. Я следила за ней каждую свободную минуту, пытаясь уличить… сама не знаю, в чем. Но дочка оставалась по-прежнему тихой и много спала.
– А чего ж ей не спать? – осекла меня Вирга, когда я поделилась с ней своими переживаниями. – Младенцы в этом возрасте все много спят! Тут радоваться надо, а не тревожиться…
– А эта соска, вам она не кажется подозрительной? – не отступала я. – И у сына ее такая же…
– Соска как соска, – Вирга пожала плечами, а после нахмурилась. Но больше ничего не сказала.
Особенно тяжело было видеть, как эта Лаура кормит мою Анюту. И хоть настойка Вирги подействовала, как и обещалось, к утру следующего дня, во мне все еще теплилось желание приложить дочь к своей груди.
Самыми радостными моментами были те, когда Лаура уплывала есть или отдыхать, а я могла хоть чуть-чуть понянчиться с Анютой. Да, все это делалось с оглядкой и опаской, и порой меня просто разрывало от чувства несправедливости, но все же в эти минуты я была счастлива. Складывала их в копилку памяти, в потом доставала перед сном и перебирала, как самое дорогое сокровище. Странно, но я почти не думала ни о Леше, ни о родителях, скучала лишь по Сашке и переживала, как она там, отдала ли ей Агата письмо и правильно ли все объяснила.
Прошла неделя, как я оказалась в этом мире, и за все это время я еще ни разу не покидала дворец. Да и не испытывала в этом нужды, поскольку была вся погружена в мысли о дочке. Поэтому восприняла без всякого энтузиазма предложение Тины прогуляться на базар.
– У нас сегодня свободный вечер! И мы имеем право на отдых и даже развлечения, – с жаром уговаривала она меня, а я все сопротивлялась.
– Действительно, сходите погуляйте, – встряла в наш разговор Вирга.
– Но я не хочу, – упрямилась я.
– Сходи! – почти приказным тоном повторила Вирга. – Ведешь себя как старуха. Даже я бы пошла с вами, если бы не этот треклятый отбор! Скоро доставят новые одеяла и подушки для невест, надо проследить, чтобы все было по списку и в порядке. А вы гуляйте, пока есть время. Скоро его ни у кого из нас не будет… Как наедут эти… – она махнула рукой и пошла дальше по своим делам.
Тине все же удалось уговорить меня и вытянуть за пределы дворца. К тому же по такому случаю Вирга выделила нам по несколько монет «на сладости и побрякушки», поэтому в город мы шли не с пустыми руками.
Рынок все так же шумел, пестрел всеми цветами радуги и окутывал сладко-пряными ароматами. И я не заметила, как с головой нырнула в его веселую суету и даже сама стала улыбаться.
Вот только гул голосов внезапно вновь нарушил стук лошадиных копыт. Снова вдалеке между торговых лавочек взметнулась пыль, раздался властный окрик. Правда, на этот раз никто не спешил упасть ниц, просто расступались и продолжали заниматься своими делами, а чуть позже и я увидела, что всадник – ни ноэр-ган, а некий другой господин, но не менее важный и напыщенный на вид.
Всадник был уже совсем близко, когда я случайно заметила девушку, которая, словно не видя ничего вокруг, брела по мостовой. На лошадь она тоже не обращала внимания. Стук копыт был все громче и ближе, всадник же, казалось, даже не собирался сбавлять скорость и мчался прямо на девушку.
Моя реакция была спонтанной и быстрой. Я бросилась к девушке, толкнув ее в сторону, и мы вместе полетели на обочину.
Лошадь промчалась в шаге от нас, засыпая пылью и песком, и только когда она скрылась за поворотом, я рискнула подняться. Девушка продолжала лежать ни живая, ни мертвая и таращиться на меня огромными голубыми глазами.
– Вы в порядке, нира? – спросила я, быстро оценивая ее дорогой наряд, украшения и светлые ничем не прикрытые волосы— так одеваться могли себе позволить только оханы.
Она кивнула и наконец произнесла:
– Спасибо. Спасибо большое! – уже с жаром повторила девушка. – Ты спасла меня! О, Галлео, как же я невнимательна! Задумалась, глупая, и чуть не попала под копыта этой ужасной лошади!
– Главное, что все обошлось, – я улыбнулась и протянула ей руку, помогая подняться.
Девушка охотно приняла помощь, и вскоре мы обе были на ногах, отряхивая платья от грязи.
– Прости, что заставила тебя рисковать собой из-за меня, такой непутевой, – продолжала сокрушаться незнакомка.
– Я делала так, как велело сердце. Будь на вашем месте кто-то другой, поступила бы так же, – ответила я, испытывая некоторое смущение.
– Ты очень добрая и смелая, – девушка улыбнулась. И вдруг предложила: – А давай я тебя угощу чем-нибудь в благодарность? Что ты любишь? Ореховые пирожные? Медовый пирог? Фруктовый щербет?
– Не стоит, нира… – я растерялась и принялась искать глазами Тину, но ее нигде не было видно. Ушла вперед? Не заметила, что я отстала? Хорошо, что я знаю дорогу и смогу дойти до дворца сама.