Незванный гость
Шрифт:
— Работка у вас. И что же, там никого не оказалось?
— Совершенно верно, меня, то есть Аню, никто не ждал.
— Ну и?..
— Я еще ни разу не сталкивалась с человеком, поступки которого не могла бы просчитать. Кроме Кукловода, конечно.
— Так это все?
— Ну, по большому счету — да. Все остальное выглядит вполне логичным, хотя лично у меня и вызывает массу сомнений. Но объяснить эти сомнения я не могу.
— Что так?
— Все они — на уровне интуиции. Понимаете, происходит что-то, казалось бы, вполне нормальное, рядовое: на моего клиента кто-то
— Ясно. — Аркадий уже совершенно пришел в себя и теперь смотрел на меня с видом психоаналитика, готового вот-вот изречь свой диагноз не в меру нервному пациенту. — А скажите мне вот что, дорогая Женя. Если это воскресший Кукловод, то при чем тут вообще Гарик и эта его… да, Аня?
— То есть?
— То есть зачем ему писать письмо с угрозами, охотиться за Аней и всякое такое? Ведь мы с вами только что решили, что первой его целью станете вы?
— Вот над этим я и ломаю голову.
— А вы поломайте ее еще и вот над чем. Насколько я понял из разговора с Гариком, ему написал какой-то Робин Гуд, идейный мститель, верно?
— Судя по тексту — да.
— Второе письмо, полагаю, было от того же человека?
— Да. Но это было не письмо, а всего одно слово в настольном календаре Гарика: «Завтра». Это он предупреждал, что приступает к исполнению угроз.
— Ясно. И почему же Кукловод, в корыстных интересах которого мы с вами уже успели убедиться, стал бы угрожать Гарику, а тем более его жене? Месть вам — понятно, попытку получить с меня не доставшиеся ему тогда деньги я бы тоже понял. Но с Гариком-то как быть? Никаких предложений выкупа, как я понимаю, не поступало?
— Нет. Но ведь и с вами он играл в борца за русскую идею и ненавистника богачей…
— Да, но деньги-то он тем не менее потребовал, верно?
— Ну, Гарик тоже мог в свое время чем-то обидеть этого Кукловода, — протянула я, уже и сама понимая всю шаткость подобного довода.
— А что, кроме Кукловода, у Гарика нет врагов?
Я принуждена была согласиться. Зря я сюда приехала; еще немного, и Семаго окончательно убедит меня уже в моем паникерстве.
Не хочется так легко сдаваться перед торжествующей логикой Аркадия, прямой, ясной и лишенной всех этих сомнений и смутных предчувствий.
— Но есть и еще странные моменты. Поймите, Аркадий, я говорю об очень похожем почерке. Во-первых, эти письма. Они выглядят так, словно писал их неуч с маниакальным синдромом, но на самом деле написаны они твердой рукой грамотного человека. А то, что угрозы все же осуществлялись, указывает и на его хладнокровие.
— Ну и что? Никто не мог изобразить чужой почерк, чтобы отвести подозрения от себя? Может, Гарик знает этого своего противника?
— Письма — еще не все. Их автор никогда не повторил один и тот же метод покушения дважды. Он потратил массу времени, чтобы установить прослушку в машине Гарика, но сегодня, когда я предоставила
— И это вы называете похожим почерком?!
— Судите сами: кто-то рискует жизнью, чтобы создать впечатление одержимого фанатика, которому сам черт не брат, и в то же время так страхует каждый свой шаг, что готов отказаться даже от верного выстрела, лишь бы не повториться. Он ведет себя так, словно знает, что я — это я. Понимаете — играет наверняка.
— И вы приняли это на свой счет?
— А что я, по-вашему, должна думать? Я вижу, что мне стараются подсунуть совершенно определенную картину, и в то же время она явно скрывает за собой что-то, чего я не знаю. Разве это не почерк Кукловода?
— Я понимаю, что вас насторожило. Но остается все тот же вопрос: при чем тут Гарик? Почему Кукловод, если это Кукловод, просто не пристрелил вас, и все? Он что, имитировал покушения на вашу Аню, а сам охотился именно за вами?
— Да нет, покушения-то как раз были вполне реальными. Она действительно могла погибнуть.
— И какой же в ее смерти был бы материальный интерес для Кукловода?
— Вот это-то и мне самой непонятно.
— А мне понятно. Не знаю уж, чем там Гарик так разозлил своего врага, но это именно его враг, а не ваш. Расслабьтесь и работайте спокойно — никто не желает зла именно вам.
Я не стала говорить Аркадию, что у меня в квартире побывали незваные гости. Да и зачем? Он легко объяснил бы это вполне понятными вещами, как легко развенчал все мои догадки о Кукловоде.
Я и сама могла бы предложить десяток правдоподобных объяснений всему происходящему. Вот только визит ко мне не укладывался бы ни в одно из них.
Узнай Аркадий, что я теперь каждую ночь сплю с биппером на запястье, ожидая, что он вот-вот сообщит о новом визите, — он, пожалуй, вызвал бы мне «Скорую». Подумаешь, мол, зашли! Ничего ведь не пропало, чего же дергаться?
Выходила я от него чуть менее встревоженная, чем была до нашей содержательной беседы, но в основном Аркадий меня так и не переубедил — я по-прежнему считала, что вокруг происходят слишком странные вещи, чтобы их можно было объяснить так просто.
Что касается Кукловода, Семаго, безусловно, прав в двух моментах.
Во-первых, сам Аркадий имеет не меньше причин, чем я, считаться врагом Кукловода. И он жив, здоров и прекрасно себя чувствует.
И, во-вторых, никакой связи между мной и Гариком не было до того момента, как Семаго свел меня с обеспокоенным угрозами мужем Ани.
Неужели мои страхи напрасны, и Охотник — никакой не Кукловод, мертвец из моего прошлого, а, к примеру, тот загадочный «коммерсант Б.», который просто не захотел платить Гарику?
День прошел, а все, что у меня есть, — по-прежнему одни только сомнения. Когда же эти вопросы кончатся и придет время ответов?
Глава 9 Мертвецы не возвращаются из могил
К знакомым стальным воротам мой «Фольксваген» подкатил уже в сумерках.
Во дворе я застала необычное оживление.