Нф-100: Четыре ветра. Книга первая

Лепская Алёна Сергеевна

– Их отравили нарочно, чтобы протестировать. Одному попытались перелить ангельскую кровь - это почти мгновенная смерть. И даже не спрашивай зачем, мне даже представить жутко, чего они таким образом хотели добиться. Двоих заразили Чёрной Чумой. Одного оставили умирать, чтобы посмотреть как будет работать болезнь. А этому парню нанесли печати. Та субстанция видимо ляжет в основу препарата. Сила, скорость, выносливость, - весь организм начинает работать в сверх режиме. Но человеческая природа не предусматривает подобных нагрузок, не предназначена для этого. Разумеется как только печати сняли, нагрузки дали о себе

знать. Дело в том, что интеграцию в сверх природу обратить не так-то просто. Это то, над чем я буду работать, по всей видимости в этом-то и будет заключаться зависимость: люди не смогут отказаться от препарата. Отказ приведет к перегрузке сердца, мозга, всей нервной системы - это мучительная смерть.

– Значит... он умрёт?

– 50 на 50. Или организм примет подобную интеграцию и выживет или не выживет...

Она была близко, напротив меня, её кожа кажется могла сиять. Она касалась моих пальцев, своими но они обжигали льдом, на столько велика была разница температур. Мрак танцевал багровыми тенями по стенам.

– Ты слышишь меня?

Кажется я попытался улыбнуться. Не думаю что мне удалось.

– Как себя чувствуешь?

– Холодно...
– мой голос низко хрипел. Я погружался во мрак, а после выныривал. Нечто подобное мне уже приходилось испытывать на свей памяти. Но в подобном масштабе вряд ли.

– Потерпи. Пожалуйста, только держись...

Своей, источающей яркий свет рукой, она переплела наши пальцы...

Я слышал свой голос, свой крик. Всё что я мог ощущать это огонь, сжигающий каждую мою клетку до тла и нестерпимый холод от её руки.

" Я здесь, я с тобой..."

Стало совсем тихо. Тишину нарушал только ритм сердца. У него был двойной бой, оно колотило молотками по моим вискам, и отдавалось где-то в моей ладони. Я сам был одним сплошным бешеным пульсом.

Но наступил момент, когда огонь стал затухать и я вынырнул из пламенного льда на совсем. Не знаю когда именно и сколько я провёл в этом костре, но открыв как-то глаза понял, что я живой. Боль никуда не исчезла, война не окончена, но по крайней мере я был живой. Первое что случилось, когда я попытался встать, меня перегнуло пополам и вырвало кровью. Хорошая новость заключалась в том, что там стояло ведро, видимо заблаговременно поставленное рядом с койкой.

Я узнал наши больничные пенаты, но вокруг всё было каким-то красным. Но скорее всего это мне не хорошо. Поняв что я могу двигаться, без того, чтоб меня сново вывернуло, я поднялся на ноги. Судя по ощущениям на мне была больничная пижама, от неё страшно несло хлоркой. Вообще запахи вокруг были раздражительными, никогда не был фанатом больничного запаха. Я подошёл к умывальнику, и открыл кран с холодной водой. Она была теплой. Наплевав на это набрал в ладони воду и плеснул пару раз в лицо. Прополоскав рот, выплюнул красную воду. Всё было красным, я не понимал в чем дело.

Постояв там держась за раковину, услышал

слабый стон. Обернувшись, различил тело на койке недалеко от той, где лежал я. Всего их было пять, но были только я и этот человек. Я подошел к нему, хотя меня сильно качало, как пьяного.

Я знал этого парня, он должен был дембельнуться как и его сослуживцы, когда началась мобилизация. Но он умер, в смысле он был одним из тех, кто попал со мной на карантин, или что там это было, когда учёные из меня сделали чёрте что. Я вспомнил. Их хоронили в закрытых гробах. И он определённо точно умирал именно сейчас. Его глаза налились кровью, он был пепельно-серым. Наверное это о нём говорили, он тот кого заразили для эксперимента. Как и меня.

Если это вирус, то видимо у меня он тоже должен быть, иначе его бы не разместили со мной в одной палате. Парень захрипел и затих. Я пощупал пульс на его шее. Мгновение, и я закрыл ему веки пальцами. С уголков его глаз вытерли капли крови. А потом толи в моих глазах потемнело, толи тело начало чернеть. Прикоснувшись к его плечу, я увяз. Моя рука провалилась в его плечо и подняла тлеющий пепел, словно от дымящего костра. Я отшатнулся, с первобытным страхом смотря на тлеющее тело мгновенно превращающиеся в прах. Я зажмурился, в надежде что всё это только кажется. Надо иметь стальные яйца чтобы равнодушно переживать подобные потрясения раз за разом.

Я различил голоса, и повернулся на них, не рискуя больше смотреть на прах. Но голоса были далекими, и рисовали размытую картинку двух фигур в моей голове. Никогда кажется не привыкну к этому.

Дверь была не заперта и я пошёл на звуки голосов, постепенно начиная различать слова.

– Не волнуйся, криогенная заморозка справится с этим.

– Долго будет заживать?

Я узнал голоса, один был туманом из моего бреда, второй был хрустальным.

– Неделю.

– Неделю?!
– всполошилась Сэла, - По твоему у меня есть столько времени?

– Я знал что ты это скажешь.

– Что это?

– Ангельское обезболивающее.

– Серьезно?

– Нет конечно. Обычный нурофен.

– Как быть с погодой. От Вэла никаких вестей.

– Вот.

– И что это за волшебная синяя таблетка.

– О, эта малышка, обеспечит людям защиту от ультрафиалетовыйх и гамма-лучей, так же обеспечит баланс жидкости и полезных элементов в организме.
– весело отчитался ангел.

– Это законно?

– Разумеется. Они и сами бы лет через сто додумались до нечто подобного. Но сто лет мы ждать сама понимаешь не можем.

– Побочные эффекты?

– Может только гиперактивность. Но если ты оставишь им нашего генмайора для подготовки, то с излишней энергией не будет проблем.