НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 12
Шрифт:
– Как это понимать?
– растерянно спросил Клей.
– Должно быть, нечто вроде подтверждения, - предположил Ферри.
– Впрочем, с тем же успехом это может быть и отрицание.
– М-да… - протянул Клей, продолжая задумчиво смотреть на шар. Впрочем, - вдруг оживился он, - есть идея!
Клей подошел к шару почти вплотную.
– Если это "да", - произнес он раздельно, - то пусть исчезнет…
Клей огляделся, но благодаря его стараниям комната почти опустела. На мгновение его взгляд задержался на Ферри. В глазах Клея мелькнули озорные огоньки.
– Ну, ну, - не на шутку испугался Ферри.
– А что?
– невинно произнес Клей.
– Потом
– Сотворишь… Таким, каким ты меня представляешь. Но это будет уже совсем не тот Ферри. Нет уж, уволь.
– Так и быть, - милостиво согласился Клей.
– Тогда, - он снова повернулся к шару.
– Если это было "Да", - пусть опять будет стол.
Стол возник в ту же секунду.
– Теперь, - сказал Клей, - осталось выяснить, что представляет собой "нет"… А потом можно будет сыграть в игру, которой я увлекался в детстве: отгадывать, когда тебе отвечают только "да" или "нет".
– Выяснить не сложно, - заметил Ферри, Он пересек комнату и встал рядом с Клеем.
– Как будет обозначено "нет?" - спросил он, глядя на шар.
На этот раз шар остался на месте, но его изумрудный цвет перешел в яично-желтый.
– Что это было?
– спросил Ферри, обводя рукой широкий полукруг в воздухе.
– Волшебство?..
Яично-желтый цвет сделался еще более ядовитым.
– Видишь?
– сказал Клей.
– А ты еще сокрушался, что в мире не осталось ничего неизвестного… Обитатели этой планеты знали больше, чем мы с тобой.
– Подожди, - отмахнулся Ферри и снова повернулся к шару.
– Значит, есть законы природы, которые нам, вот ему и мне, земной науке - еще не известны?
Шар резко покраснел.
– И все, что здесь только что происходило, подчинялось этим законам?
Шар замигал рубиновым светом.
– Прощай, миссионерство!
– засмеялся Клей.
– Придется тебе еще раз повернуться спиной к самому себе и заняться сокрушением современной физики.
– Не паясничай, - поморщился Ферри.
– Лучше подумай о том, как нам добыть всю эту информацию… Могли бы мы получить соответствующую информацию?
– обратился он к шару.
Шар пожелтел.
– Неправильно ставишь вопрос, - заметил Клей.
– Ты прав, Клей, это не вопрос, скорее разочарование.
– А я, кажется, понимаю. Его так запрограммировали те, кто жил здесь раньше.
– Спасибо за пояснение - до этого я и сам как-нибудь додумался бы. Но почему? Почему они не захотели ни с кем делиться своими знаниями?
– Может быть, законы природы нельзя дарить в готовеньком виде, их надо выстрадать самим.
– Зачем же тогда вся эта фантасмагория?
– произнес Ферри.
– Не знаю… Возможно, затем, чтобы разбить нашу привычку все абсолютизировать. Твою привычку…
– Придется взять его с собой на Землю. Там разберемся, - сказал Ферри.
Шар снова засветился желтым светом.
– Он не хочет на Землю, - заметил Клей.
– Что значит - не хочет? В конце концов это только машина.
Желтый свет стал ослепительным.
Ферри сделал шаг по направлению к шару.
Шар затрепетал, словно птица, попавшая в силки.
– Берегись, Ферри, - закричал Клей.
– Плевать я хотел!
– Ферри протянул руку.
В то же мгновение желтый свет погас. Шар сорвался с места, проскользнул между Клеем и Ферри, рванулся к закрытой двери и, беспрепятственно пройдя сквозь нее, исчез.
Клей и Ферри растерянно посмотрели друг на друга, потом на оставшуюся невредимой дверь.
– Черт знает что, - пробормотал Ферри.
– Двадцать сантиметров титановой стали!
Клей уже
– На его месте я поступил бы точно так же, - задумчиво сказал он.
– М-да… - Ферри вздохнул.
– Так мы ничего и не узнали.
– Он почему-то улыбнулся.
– Ну что же, переворот в физике откладывается.
– Ошибаешься, узнали, - возразил Клей.
– И немало.
– Ты о чем?
– Мы узнали, что этот переворот неизбежен. А это уже кое-что.
Михаил Кривич, Ольгерт Ольгин [1] . Что-то стало холодать…
Каждое событие, большое или малое, меняющее судьбы человечества или отношения соседей по лестничной клетке, каждое событие кто-то замечает первым. Первым говорит "смотрите!" или "ах!" или что-нибудь в этом роде.
1
1- Михаил Кривич, Ольгерт Ольгин - Псевдонимы Михаила Альбертовича Гуревича и Ольгерта Марковича Либкина.
Энциклопедия фантастики: Рус. сов. писатели-соавт., журналисты, известные также произв. др. жанров. Работали в ред. науч.-поп. журн. «Химия и жизнь», в наст. время работают в моск. изд-ве «Текст». Печататься начали с сер. 1960-х гг. Первая НФ публикация - «Вторая попытка» (1969 - под своими именами). Живут в Москве.
НФ р-зы К. и О., в осн., относящиеся к юмористической НФ, что зачастую подчеркивалось нарочитым названием - «Пора - не пора, или История первой посадки космического корабля на шестую планету, которая вращается вокруг одной очень большой звезды, настолько далекой, что ее плохо видно невооруженным глазом даже в безлунную ночь» (1972), «Что-то стало холодать...» (1972), «Не может быть» (1973), «В который раз про любовь» (1981), «Семейная хроника аппаратчика Михина» (1986), - частично вошли в сб. «Женский портрет в три четверти» (1990).
http://publ.lib.ru/ARCHIVES/K/KRIVICH_Mihail,_OL%27GIN_Ol%27gert/_Krivich_M.,_Ol%27gin_O..html
Трехлетняя Вика, возвращаясь с родителями домой из Зоны Нетронутой Природы, съежилась, подтянула колени к подбородку, передернула плечами и жалобно сказала:
– Ой, мама…
Девочка заболела вечером. Глубокой ночью скорая помощь доставила в центральную клинику одного за другим еще нескольких больных с весьма странными симптомами. Утром, после сто шестнадцатого случая, неведомая медицине болезнь была названа в теленовостях "синдромом Вики". Когда солнце было близко к зениту и взволнованные граждане спешили домой с работы, все больничные койки в мегаполисе были заняты. Страдающих "синдромом Вики" перестали госпитализировать.
Признаки заболевания, которые публично огласил в вечерних известиях Главврач, были уже знакомы каждому. Легкий озноб, покраснение носа и ушей и, наконец, крохотные бугорки на поверхности кожи, напоминающие пупырышки на теле ощипанного гуся.
Директор города расстегнул запонку, закатал рукав, провел рукой от локтя до кисти. "Началось", - подумал он, но без тревоги, а скорее с чувством обреченности, смешанным в то же время с какой-то неосознанной гордостью, что вот он, Директор, со всеми явными признаками "Вики", останется здесь, у себя в кабинете, и, если придется лечь в больницу, он ляжет последним. А потом он забыл о своем недомогании, потому что пришел Главврач со сводкой в руках, положил ее на стол, вздохнул и, конечно, не сказал ничего хорошего.