НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 12
Шрифт:
– Ну ладно, Марк, ты нам не веришь и поэтому решил действовать сам. А теперь - к делу. От чего, по-твоему, умерли первые поселенцы?
Марк ответил:
– От этого же мог бы умереть и Макояма, если бы не погиб при аварии через два месяца и три дня после своего сообщения о Малышке.
– Ладно, но от чего же?
Все затихли. Марк поглядел вокруг и сказал:
– От пыли.
Раздался общий хохот, и щеки Марка вспыхнули.
– Что ты хочешь сказать?
– спросил Шеффилд.
– От пыли! Пыли, которая в воздухе! В ней - бериллий. Спросите у доктора Вернадского.
Вернадский встал
– При чем тут я?
– Ну, конечно же, - продолжал Марк.
– Это было в тех данных, которые вы мне показывали. Бериллия очень много в коре, значит, он должен быть с пылью и в воздухе.
– А что если там есть бериллий?
– спросил Шеффилд.
– Вернадский, прошу вас, позвольте мне задавать вопросы.
– Отравление бериллием, вот что. Когда вы дышите бериллиевой пылью, в легких образуются незаживающие гранулемы. Я не знаю, что это такое, но во всяком случае, становится все труднее дышать, и потом вы умираете.
К всеобщему шуму прибавился еще один возбужденный голос. Это был Нови:
– О чем ты говоришь? Ты же не врач!
– Знаю, - серьезно ответил Марк, - но как-то я прочитал очень старинную книгу о ядах. Такую старинную, что она была напечатана на настоящей бумаге. В библиотеке всего несколько таких, и я их просмотрел - ведь это такая диковинка.
– Ладно, - сказал Нови, - и что ты прочел? Ты можешь мне рассказать?
Марк гордо поднял голову.
– Могу сказать на память. Слово в слово. «Любой из двухвалентных металлических ионов, имеющих одинаковый радиус, может активировать в организме поразительное разнообразие ферментативных реакций. Это могут быть ионы магния, марганца, цинка, железа, кобальта, никеля и другие. Во всех этих случаях ион бериллия, имеющий такой же размер и заряд, действует как ингибитор. Поэтому он тормозит многие реакции, катализируемые ферментами. Поскольку бериллий, по-видимому, никак не выводится из легких, вдыхание пыли, содержащей соли бериллия, вызывает различные метаболические расстройства, серьезные заболевания и смерть. Известны случаи, когда однократное действие бериллия приводило к летальному исходу. Первичные симптомы незаметны, и признаки заболевания появляются иногда через три года после действия бериллия. Прогноз тяжелый».
Капитан в волнении наклонился вперед.
– Что он говорит. Нови? Есть в этом какой-нибудь смысл?
– Не знаю, прав он или нет, - ответил Нови, - но в том, что он говорит, нет ничего невероятного.
– Вы хотите сказать, что не знаете, ядовит бериллий или нет, - резко сказал Шеффилд.
– Не знаю. Никогда об этом не читал. Мне не попалось ни единого случая.
Шеффилд повернулся к Вернадскому:
– Где-нибудь бериллий применяется?
Не скрывая своего изумления, Вернадский ответил:
– Нет. Черт возьми, на могу припомнить, чтобы он где-нибудь применялся. Впрочем, вот что. В начале атомной эпохи его использовали в примитивных атомных реакторах в качестве замедлителя нейтронов вместе с парафином и графитом. В этом я почти уверен.
– Значит, сейчас он не применяется?
– настаивал Шеффилд.
– Нет.
Внезапно вмешался электронщик:
– По-моему, в первых люминесцентных лампах использовались цинк-бериллиевые покрытия. Кажется, где-то я об этом слышал.
– И
– спросил Шеффилд.
– Все.
– Так вот, слушайте. Во-первых, все, что цитирует Марк, точно. Значит, так и было написано в той книге. Я считаю, что бериллий ядовит. В обычных условиях это неважно, потому что его содержание в почвах ничтожно. Когда же человек концентрирует бериллий, чтобы применять его в ядерных реакторах, или люминесцентных лампах, или даже в виде сплавов, он сталкивается с его ядовитыми свойствами и ищет ему заменителей. Он их находит, забывает о бериллии, потом забывает и о том, что бериллий ядовит. А потом мы встречаем планету, необычно богатую бериллием, вроде Малышки, и не можем понять, что с нами происходит.
Саймон, казалось, не слушал. Он тихо спросил:
– А что значит; «Прогноз тяжелый»?
Нови рассеянно ответил:
– Это значит, что если вы отравились бериллием, вам не вылечиться.
Саймон закусил губу и откинулся в кресле. Нови обратился к Марку:
– Я полагаю, симптомы отравления бериллием…
Марк сразу же ответил:
– Могу прочесть весь список. Я не понимаю этих слов, но…
– Было среди них слово «одышка»?
– Да.
Нови вздохнул и сказал:
– Предлагаю вернуться на Землю как можно скорее и пройти медицинское обследование.
– Но если мы все равно не вылечимся, - слабым голосом произнес Саймон, то что толку?
– Медицина сильно продвинулась вперед с тех пор, как книги печатали на бумаге, - возразил Нови, - Кроме того, мы могли не получить смертельную дозу. Первые поселенцы больше года прожили под постоянным действием бериллия. Мы же подвергались ему только месяц - благодаря быстрым и решительным действиям Марка Аннунчио.
– Ради всего космоса, капитан, - вскричал в отчаянии Фоукс, - давайте выбираться отсюда! Скорее на Землю!
Похоже было, что суд окончен. Шеффилд и Марк вышли в числе первых.
Последним поднялся с кресла Саймон. Он побрел к двери с видом человека, который уже считает себя трупом.
26
Система Лагранжа превратилась в звездочку, затерянную в оставшемся позади скоплении.
Шеффилд поглядел на это пятнышко света и со вздохом сказал:
– А такая красивая планета… Ну что ж, будем надеяться, что останемся в живых. Во всяком случае, впредь правительство будет остерегаться планет с высоким содержанием бериллия. В эту разновидность ловушки для простаков человечество больше не попадет.
Марк не ответил. Суд был окончен, и его возбуждение улеглось. В глазах его стояли слезы. Он думал только о том, что может умереть; а если он умрет, во Вселенной останется столько интересных вещей, которых он никогда не узнает!..
Фредерик Браун. Арена
Перевел с английского А. Иорданский
Карсон открыл глаза и увидел над собой тускло мерцающую голубизну.
Было жарко. Он лежал на песке. Ему в спину впивался торчавший из песка острый камень. Карсон повернулся на бок, потом сел, упираясь руками в песок.