НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 21
Шрифт:
– Сразу, как увидела?
– Естественно. Любят всегда за внешность, - сказал кибер и, подумав, добавил: - И за быстроту реакции.
– За быстроту в особенности! Скажи, можешь ты исполнить еще одну мою просьбу?
– Обязан, если буду в силах.
– Тогда вот что. Отойди в сторонку, смотай гада с себя и снова намотай на дерево. Я уверен, что это тебе по силам.
Кибер положил соты на траву и ушел.
– Кибер дурак, - констатировал попугай. Ослик вздохнул.
– Уж больно ты строг.
– Нури, отмахиваясь от пчел, бросил соты в котелок, плеснул наугад воды, взболтал и вылил смесь в заправочный бачок. Через минуту крыло обрело упругость, выпрямилось. Нури похлопал по нему, закрыл крышку седла, уселся и закрепил на бицепсах браслеты биоуправления.
– Бывай здоров, - сказал он попугаю.
– С вами хорошо, но… дела!
Нури поднял машину в воздух. Поврежденное крыло слушалось плохо. Нури достаточно четко перевоплощался в здорового аиста - это давалось без особого напряжения. Но представить себя аистом с подбитым крылом Нури мог с великим трудом. Полет получался неровный, и он, чтобы влиться в образ, сделал несколько кругов над поляной.
– Только планер, - шептал он.
– Орнитоплан. Можно пешком. Можно верхом.
Нури наклонился. У кустов кибер уговаривал осла.
– Как хоть зовут тебя, служивый?
– Телесик!
– донеслось с земли.
– Домовой кибер Сатона.
Широкими взмахами Нури набрал высоту и с облегчением перешел на привычный планирующий полет. Внизу, сколько видел глаз, расстилался лесной массив ИРП. Проплывали редкие изумрудные прогалины, и в непривычной тишине отчетливо слышались крики обезьян и птичьи голоса. На маленьком пульте светил зеленым глазом единственный прибор - указатель курса. Орнитоплан был сделан таким образом, что, включаясь в биологическую систему управления, пилот ощущал его всем своим телом и диагностика неисправностей не вызывала затруднений. Поврежденное крыло чувствовалось как тянущая боль в предплечье. Но приключение на поляне окончилось благополучно, а в прозрачной дали уже виднелась игла главного корпуса ИРП. Нури расслабился.
– Здравствуй, - послышалось рядом. Нури оглянулся. В метре от него, слева, едва шевеля крыльями, летел ворон.
– Привет!
– ответил Нури.
– У вас здесь что, все птицы разговаривают?
– Рразумные, - сказал ворон.
– Я уже встречал говорящего попугая. Попугаи тоже?
– Некоторрые.
– Пррогрресс, - сказал Нури.
– Видимо, Сатон не только реставрирует природу. Он ее модернизирует. А вообще чего зря напрягаться? Садись, поговорим.
– Я воррон, - сказал ворон.
Нури задумался. Разговор стоило поддержать. Не каждый день есть возможность поговорить с вороном.
– Женат?
– спросил он.
– Трижды. Последний рраз на берой ворроне, - с японским акцентом ответил ворон. Потом добавил: - Рразошрись. Харрактерр.
– Ай-яй, а сколько лет прожили?
– Портораста.
– С ума сойти!
– Нури с уважением посмотрел на птицу.
– Сто пятьдесят лет. С белой вороной. Я бы не выдержал.
Собеседник молча летел рядом. То ли он расстроился, то ли разозлился. Когда Нури, целясь на башню ИРП, сделал пологий вираж, ворон презрительно сказал:
– Ррожденный порзать… - Он чуть шевельнул хвостом и дал несколько кругов на уровне глаз Нури. Это получилось у него как бы само собой.
– С какой ноги ползет сороконожка? Твоя ль заслуга в умении летать. Чем гордишься, ворон?
– Твердое "эр" звучало в их беседе, как горошина в погремушке. Нури развеселился.
– Но критику я принимаю. Без злопыхательства. Позитивную. Научи, каким пером ты шевелишь, чтобы сделать вираж?
– Вопррос не трруден, - сказал ворон.
– Это дерается…
Он заглянул себе под живот, веером растопырил хвост и провалился вниз.
– Вот так, - сказал Нури.
– Впредь не хвастайся.
Ворон, скрывшись из глаз, больше не показывался, и Нури вскоре благополучно приземлился на маленьком травяном аэродроме ИРП.
Нури проснулся от птичьего гомона и лежал, прислушиваясь. Вот протопал на кухню Телесик, загремел крышкой комбайна. Издалека, похоже с аэродрома, донесся неясный говор динамика.
Скрипнула дверь, солнечный луч упал на лицо. Когда Нури открыл глаза, рядом стоял Телесик. Он неодобрительно щелкнул челюстью и сказал:
– Вставай.
Вставать не хотелось. Кибер потоптался возле кровати и ушел по хозяйственным делам. С самого появления на свет он не переставал удивляться человеческой способности спать.
Нури вышел на балкон. Внизу, в бассейне, плескался и фыркал дед. Он играл с дельфином, носился с ним в обнимку у самого дна. Нури проводил их взглядом до поворота, встал на перила, оттолкнулся и ушел в воду, описав длинную дугу. Он плыл в глубине у стен, заглядывая в гроты, вспугнул двух маленьких крабов, которые не поделили между собой ракушку, осмотрел колонию мидий и на последнем выдохе пробкой выскочил из воды.
У кромки бассейна, на еще прохладном песке, лежал дед. Он сыпал песок себе на живот и рассматривал Нури.
– Здоров, парень, - подытожил дед свои наблюдения.
– Сидячая жизнь не повлияла на тебя.
Нури засмеялся.
– В общем да. Но мышечная масса за этот год не увеличилась. Я остановился в физическом развитии… Надо бы рыбу развести в бассейне, пуст бассейн.
– Бесполезно, дельфин всю поест. Недавно сюда заплыла пара приблудных макрелей, только их и видели.
По самой кромке бассейна, гоня перед собой овальный голыш, припрыгал на одной ножке вундеркинд и акселерат Алешка. Он вежливо поздоровался с Нури и напомнил, что на утро намечена прогулка по городку ИРП.
– И вчера, Нури, вы обещали мне сказку.
– Каюсь, - вздохнул Нури.
– Сказку может сочинить только гений. Мне это не по силам. Я попробую, но позже. И не суди строго.
– Не судить?
– Вундеркинд задумался, нарисовал что-то ногой на песке, зачеркнул.
– Что ж, посмотрим. Вчера вы неплохо взяли интеграл в функциях Матье. Мне понравилось, хотя интеграл в общем-то табличный…
– Хозяин!
– послышалось издали.
– Хозяин, пора завтракать.
– Хочу киберу голос сменить.
– Сатон поднялся, не касаясь руками земли, стряхнул песок.
– Слишком басит. При его комплекции больше подойдет баритон.