Ни шанса на сомнения
Шрифт:
Суть которых сводилась к тому, что обе, пожирающие друг друга глазами через зеркало, дамы имеют виды на одного и того же мужика. И этим мужиком является, никто иной, как Макс. Макс, твою мать! Сын друга отца, которого моя Валя посчитала своим!
Заявляя на него права, взбалмошная хищница, поставила сестру в известность об их долгоиграющем романе, с открытыми отношениями. У меня как-то вообще в голове плохо укладывалось, что в паре один может ходить с благословения другого налево и это является разновидностью нормы. Но блин видимо и так бывает…
Да на хрен Вале сдался этот Макс? Когда рядом есть
Вишенкой на торте стало то, что мы лично пронаблюдали, как Макс действительно приехал за этой девицей, и после жаркого поцелуя они уехали восвояси! Это просто капец!
Я была в растерянности, а Валя в состоянии аффекта.
Надо было плюнуть на все и уехать, но видимо, у сестры что-то перемкнуло, и она решила доказать самой себе, что жизнь продолжается.
А дальше… Валя накидалась адскими коктейлями и пошла в разнос. Боулинг, кальян, дискотека…ее было не остановить. Казалось, она старалась выплеснуть опустошающие эмоции, чтобы мрачное разочарование не вылилось слезами.
Я чувствовала ее отчаяние, но слова утешения подобрать не получалось.
Их сложно найти для того, кто с таким трудом выбирался из болота депрессии после больных отношений, в которых приходилось довольствоваться второстепенной ролью.
Сквозь напускную веселость в Валиных глазах прорывалась непритворная горечь, и немой вопрос: чем я хуже?
Да ничем не хуже, Господи! Просто Макс оказался козлом!
Около двенадцати мы загрузились в такси, причем Валя непременно решила заполучить в свою постель Игоря, поэтому он ехал с нами на переднем сиденье, а Виктор составлял, группу поддержки, обалдевшей мне. Мне было страшно и жутко от ее безрассудности, и я понимала, что в таком уязвимом состоянии она способна на любую глупость. Но слава Богу, когда мы оказались у ее подъезда, сестренка уже была просто пластичным телом, без воинственного духа. Подхватив на руки, Игорь отнес ее домой, и заверив меня тысячу раз, что не воспользуется беспомощностью сестры для реализации ее же планов, выпроводил нас с Виктором. И мы ушли. Ну не похож Игорь на подонка!
С одной стороны, я чувствовала себя сволочью, что оставила сестру в таком состоянии. Надо было остаться! С другой, может даже и к лучшему. Может проснувшись она поймет, что на пути встречаются не только Павлики и Максы, но и нормальные мужики.
— Вик, прекрати дергаться, ничего ей Игорек не сделает. Она ему слишком нравится, чтобы тупо трахнуть по пьяни. Реплин по натуре завоевывать, а не варвар…он любит наслаждаться процессом. Знаешь, чем желанная женщина отличается от привлекательной? — прислонившись спиной к холодному зеркалу в лифте, я утвердительно кивнула. — С желанной хотят не только секса, на нее имеют виды, ее хотят сделать своей. Привлекательную — хочется просто иметь. Чувствуешь разницу?
Я иронично подняла бровь, и презрительно усмехнулась
— Так вот, Валя, для Игорька желанная. Давно я его не видел, в стремлении покорять, а не брать, — посторонившись, выпустил меня из лифта.
— Ну знаешь, успокоил ты меня не сильно, — оглянувшись на Валин подъезд, я печально вздохнула.
— А давай пешком прогуляемся, погода замечательная, — ловко подхватив меня под руку неожиданно предложил Виктор и повел за собой. — Ты далеко живешь?
— Ну пешком
— Эх, близко…Я — то надеялся блеснуть эрудицией рассказами про звезды. Смотри какие они сегодня яркие!
Поднимаю голову и вижу разбросанные на небе горящие желтые точки. Когда я вообще последний раз смотрела на звезды? Или гуляла вот так вот ночью. И не вспомнить даже. Дом-работа-работа-дом. Редкие встречи с родителями, сестрой, подругами и снова здравствуй дом!
— Я еще под впечатлением после твоей лекции про цифры!
— Числа. Я рассказывал общеизвестные факты про числа.
— Ну не такие уж они общеизвестные. Я, например, не знала, что есть число «Фи». Или, что дюжина — это методика счета на пальцах. И никогда не задумывалась, что ноль нельзя записать римскими цифрами.
— Я хотел произвести впечатление, — самодовольно хмыкнув, Виктор тряхнул головой, так что длинная челка отлетела назад.
— У тебя получилось!
Образовавшуюся паузу заполнил шум машины, что промчалась мимо нас грохоча музыкой.
— Чего бы ты хотела именно сейчас? — нарушил тишину мой спутник.
— Говорить можно только пристойные вещи?
— А в твоей голове роятся неприличные? — с игривой улыбкой заглянул мне в глаза.
— Я бы выпила!
— Да ладно…
— Да. У Вали в холодильнике осталась бутылка красного сухого, и если б я осталась у нее, то непременно пропустила бы пару бокалов.
— Так давай куда-нибудь зайдем? Догонимся, — перехватывает мою руку, пропуская пальцы сквозь свои.
— Нет, — зажимаю своими его. Боже мой, вот что я творю? — Не хочу в шумное место.
— Да мы и не будем там сидеть! Магазины уже закрыты, а в забегаловке мы вполне сможем прикупить бутылку какого-нибудь ширпотреба по цене эксклюзива, — подмигивает мне. — Будем, пить из горла. Ты как? Или приличные девушки не ругаются матом?..
— Они цитиpуют ?aякoвcкoгo, и только потом трехэтажно сквернословят!!! — показываю ему язык. Я тоже кое-что знаю. Умею. Могу.
Буквально через пятнадцать минут мы расположились в каком-то дворе на двойных качелях детской площадки. Отталкиваясь ногами от земли неспешно покачиваясь, делали по глотку кислющего вина и передавали бутылку друг другу.
— Хорошо — то как! — я блаженно выдохнула, задрав голову к небу.
— Да… — поддержал меня Рыжий. — Лепота! А ты знала, что Виктория почти на всех языках произносится одинаково? И только на итальянском из нее выпадает «К». Но мне нравится, как твое имя звучит на языке Майя — Катли. А тебе?
— Звучит, как ругательство. Катли! Катли тебя! — отрывисто выкрикиваю, а Виктор начинает хохотать в голос. — Ну вот и что ты ржешь? А? Виктор звучит благозвучнее?
— Зума, — отсмеявшись, отвечает тут же.
— Зума, — задумчиво повторяю. — Вообще ничего созвучного с Катли, — забираю протянутое вино. — На слух как будто и не оскорбительно даже. Не находишь? — нацеливаю на него указательный палец. — Ты же на ходу сейчас сочиняешь, да?
— Неа, я специально смотрел, потому что был уверен, что такой вопрос последует. А как тебе Фике? — перевожу на собутыльника вопросительный взгляд. — Это уменьшительно — ласкательное от Вика на немецком! — удовлетворяет мое молчаливое любопытство. — Немцы приглушают твердые звуки в начале слова.