Ничего, кроме любви
Шрифт:
Серый бы справился, если бы не этот предательский выстрел…
На террасу сбежалась, похоже, вся охрана: и внешняя, и внутренняя, и ещё не весть какая. Человек двадцать точно. И в руках далеко не игрушки…
Серёга смачно харкнул, сплёвывая кровь. Набычился.
— В войнушку решил поиграть? — Такой апломб в голосе мог быть только у хозяина всего этого бардака.
Горских…
Серый ни разу не видел его в живую. Ни разу. Только фотки. однако не сомневался, что этот тип сейчас мерзко ухмыляется.
Серёга
… глухо зарычав, сжал кулаки.
Сердце едва не пробило грудную клетку. На лбу выступила испарина. Гнев внутри вскипел, точно магма.
Убить суку!
Феноменально богатый наследник финансовой империи, рождённый с золотой ложкой во рту, крепко удерживал…
…малышку Верочку.
Маленькая беззащитная Дюймовочка тряслась. В васильковых глазах застыл страх. Из одежды на ней был лишь бархатистый чёрный ошейник с серебристой буквой «V». Молочно-белая кожа потемнела от синяков…
— Ты ведь за ней пришёл, да? — лучезарная улыбка расцвела на красивом лице.
Сука! Тварь! Дрянь! Ублюдок!
Серёга взревел и выхватил пистолет.
Плевать, что его держат на мушке два десятка пушек. Плевать!
Одного мерзавца убить успею.
— А-а-а! Не торопись. — Чёрный Макс хохотнул и приставил к виску Верочки дуло беретты. Дюймовочка заплакала, но не издала ни звука.
Господи… что этот подонок сделал с ней?
— Ты горячий парень, да? — Взгляд Горских потемнел. — Ну ничего. И не таких студили.
Он склонил голову на бок.
— Вся беда в том, что наша маленькая принцесса не хочет никуда уходить. Правда, малышка?
Глаза Макса стали похожи на два бездонных провала.
— Поэтому тебе придётся остаться с нами.
Серый не знал кто его приложил и чем именно. Удар пришёлся по затылку. Мир задрожал, поплыл, и Сергей провалился во тьму…
Она
«Продолжается посадка на скорый поезд номер сто двадцать шесть…», — противно гнусавил диспетчер. — «Нумерация вагонов с головы поезда…».
— Девушка, вам помочь?
Крис замерла, однако тут же выдохнула: помощь предложил старичок-боровичок на интеллигентнейшего вида. очки, шляпа, потёртый портфель…
Наверняка какой-нибудь профессор филологии возвращается с конференции домой к детям и внукам…
— Спасибо. — она позволила старичку понести свой чемодан. Тот самый коричневый чемодан, который столько лет хранила под кроватью.
— Не страшно вам ехать в таком-то положении?
— О, нисколько! — Крис изобразила учтивую улыбку и погладила внушительный живот. — Роды только через месяц.
— Всё равно, такие длительные путешествия на поздних сроках опасны, — сказал он таким тоном, будто самолично выносил и родил троих детей. — Крайне опасны!
Вокзал
«В самый раз», — подумала Кристина и принялась обмахиваться сложенной вдвое газетой сканвордов.
Тут легче спрятаться.
— Вам плохо, милая барышня? — Старичок-профессор поправил очки.
Накладной живот натирает.
— Ничуть. — Его назойливая забота порядком раздражала, но…
Если Макс примется её искать, его псы начнут выслеживать одиночек… но никак не беременных тёток со старикашками под руку.
— Можно я буду за вас держаться? — она очаровательно улыбнулась. — Голова плывёт из-за жары.
— Да! Да! — Профессор просиял и подставил локоть. — О, да! Конечно!
Крис взялась за его руку и двинулась к перрону — ни дать ни взять почтенная матрона.
Молоденькая проводница проверила документы без лишних вопросов, и Кристина проследовала в купе. Старичок тащил её чемодан следом.
— О! Да мы, оказывается, соседи! — воскликнул он, вталкиваясь в крохотный отсек.
Да неужели. Вот счастье-то привалило.
— Сидите-сидите, с багажом я помогу. — Профессор суетился, точно наседка, а Крис сидела и тупо пялилась в окно.
Вот и всё…
Вот и всё… Больше она не увидит Сергея.
Никогда.
Никогда…
И как жить с этой болью? Как жить и знать, что часть твоего сердца навсегда осталась с ним…
Но…
Он никогда не простит мне. Никогда…
Я из тех, кого он обязан ловить и сажать. Он из тех, кого я должна ненавидеть и избегать.
Всё просто: мы — враги. Судьба решила за нас.
«И хватит уже думать о нём», — приказала она себе, проглатывая комок, подступивший к горлу.
Сергей теперь занят. Наверняка спасает Верочку…
Они выручат Невеличку. Непременно выручат. Знамо дело! У неё же папа — генерал. они теперь устроят Максу такое взятие Измаила [14] , что Горских ни одна охрана не спасёт.
Ни охрана, ни деньги, ни связи…
Он никого больше не обидит. Никого не сломает и не убьёт.
И не сможет вернуть меня. Никогда! Ни за что!
14
Измаил — турецкая крепость на Дунае, которая считалась неприступной, но была взята А.В. Суворовым в 1790 году.