Ничего личного. Дилогия
Шрифт:
– Да мы уж и так напуганы, – прошептала Василиса. – Посмотришь, как Дюков трясется, сама задрожишь.
– А я вот никого не боюсь! – гордо ответила Маша.
– Это от глупости, – заставил ее надуть губы Павел. – Мне так вот страшно. Хотя в основном за Томку. Вася, не знаешь, где она может прятаться?
Василиса только покачала головой.
– А у Ларика? Есть координаты?
– Нет. – Хозяйка тяжело присела за стол. – Да и вряд ли у Ларика. Ларик – девушка с характером, к ней как бы не тяжелее, чем к твоей Томке, подъехать. Да и координаты ее только у Жоры, мы и не перезванивались никогда. А Дюков запретил связываться с кем бы то ни было. В том числе и с Жорой.
– Правильно запретил, – задумался Павел. – Вот ведь какое дело – и по мелочи ни у кого защиты не найдешь, а уж если серьезно прихватило – хоть сам себя в расход оформляй.
Павел кружил по Москве пару часов. Пробирался переулками мимо пробок, бродил, оставив машину, по дорожкам Сокольников. Проехал еще раз мимо дома, где вечером собирался увидеть Алексея, даже подхватил в метро у распространителя пачку каких-то листовок и, оставив машину там же, прошелся под моросящим дождем от Новогиреева до Перова, расклеивая бумажки на подъездах. Спустился под землю и, проехав на метро, вернулся к машине. У нужного ему дома дежурил все тот же «БМВ», в отдалении стояли сразу две милицейские машины с большими буквами «УУМ» на капоте, но излишней суеты не наблюдалось. Окно нужной Павлу квартиры было грязным, сквозь пыль проглядывали наклеенные на стекло газеты. «К волку в пасть», – подумал он, оглядывая забитый машинами тесный двор. Нет, идти на встречу просто так не следовало.
Через час он добрался до своего дома и, проехав мимо, с болью разглядел развороченную взрывом лоджию. Собственного угла у него теперь не существовало, где искать Томку – он не знал. Можно было, конечно, еще раз проехать мимо разоренной мастерской, добраться до кладбища и выкопать труп дяди Федора, чтобы взять волос, ноготь, да что угодно, сдать материалы куда-нибудь на анализ и все-таки выяснить, какой из Федоров ему родной человек, но встреча с Алексеем казалась более важной. Хотя бы потому, что именно он научил Павла прятаться от газоанализатора, и потому что он явно сам хотел этой встречи. Вряд ли Алексей приходил бы каждую неделю в какую-то заброшенную квартиру, чтобы ждать там бывшего ученика, без большой надобности. Значит, встреча была неизбежна. Что еще можно было сделать до вечера?
Он перекусил в кафе автоцентра, выехал на трассу и позвонил Жоре. Тот ответил не сразу, но и сняв трубку, молчал некоторое время.
– Едешь куда-то?
– Еду куда-то, – ответил Павел. – Новости есть?
– Есть, – глухо заметил Жора. – Семья Бабича. Сам – уцелел. Как раз пытался выковырнуть тебя из квартиры Дюкова. Теща. Жена. Двое ребятишек.
– Я этого не делал, – медленно проговорил Павел.
Жора промолчал.
– Чем это грозит мне? – спросил после паузы Павел.
– У всего есть две стороны, – холодно проговорил Жора. – Бандиты перестали тебя искать или почти перестали. Пока перестали. Охраняют дом Деда, дом Краснова. Боятся. Служба отца Кости Малышева, насколько мне известно, держит на контроле аэропорты и поезда. Менты роют землю. Поступила команда работать с тобой на уничтожение. Прессу блокируют с трудом. Смотри, скоро появятся твои портреты. Как тебе кличка Мясник? Тебя убьют, Паша.
– Твоя цель точно такая же? – спросил Павел.
– По обстоятельствам, – процедил Жора. – Чем занят?
– Ищу Томку, – отрезал Павел.
– Ищи, – хмыкнул Жора. – Если такая девка только попросит кого, да любого встречного, тот выгонит жену и возьмет ее к себе, и ты никогда ее не найдешь!
– Значит, буду искать выгнанных жен, – сказал Павел. – Вопрос можно?
– Если только на общую тему, – ответил Жора.
– Ты ведь проверял не только Томкину родословную, но и мою? – Павел ушел с трассы. – Есть какие-нибудь аномалии? Ну так, чтобы уцепиться за что-то?
– У тебя никаких аномалий нет, за исключением личности твоего папы, который все еще темное пятно, – ответил Жора. – Мать умерла от кровоизлияния, бабка от старости, дядя от несчастного случая. С Томкой сложнее. До сих пор не могу отыскать никаких ее следов с девяносто седьмого по две тысячи седьмой год. Есть, конечно, подозрение, что несколько лет ее отец просто не выпускал из дома. Сам-то он, как выяснилось, никуда не пропадал. Служил, работал. Только непохожа была твоя Томка на затворницу.
– Была? – переспросил Павел.
– Не цепляйся к словам! – отрезал Жора. – Причисляй нравы тестя к вариантам сибирского домостроя. Шрамов на теле жены не было? Ну так и считай безобидным генетическим взбрыком папаши-тирана. А если хочешь совет, скажу одно: ищи тестя – найдешь и жену.
– Ты тоже ищешь моего тестя? – спросил Павел.
– Я свою работу работаю, – прошипел Жора, но Павел уже сбросил связь. Он взглянул на милиционера, который всматривался в ползущий мимо него поток, и подумал, что машину пора менять.
Через полчаса он въехал через мост в старинный квартал, куда однажды его затащил на медосмотр дядя. Машину Павел оставил у какого-то памятника, прошел через арку проездных ворот и повернул налево, пытаясь вспомнить, в какую из дверей заводил его дядя. Над маленькими окнами в толстых стенах висели какие-то вывески. Никакой клиники Павел не отыскал, но вспомнил ощущения и толкнул похожую дверь. Четыре ступени, как и тогда, вели в полуподвал. На звонок никто не ответил. Павел подождал минуту, другую, потом вытащил из кармана нож и присел у двери. Он не мог объяснить, зачем идет на риск, но что-то подсказывало ему, что он должен вскрыть дверь и убедиться, что за нею нет белых полов, стен и потолков и что трое врачей не ждут его по-прежнему с затянутыми повязками лицами.
– Идиот, – прошептал Павел, когда замок все-таки щелкнул. – Ты идиот, Шермер. Получил документы, какие-никакие деньги – беги, скрывайся. Сколько мужей прячутся от жен, чтобы им не платить, а тебе, наоборот, еще приплатили, чтобы убрался куда подальше. Чего тебе надо? Приключений на собственную задницу? Тебе их мало? Будет еще больше.
Он вытащил из-за пояса пистолет и толкнул дверь. Потолок, пол и стены все еще были белыми. Коридор перегораживала стальная решетка, а за ней стояла в белом халате Ларик и пыталась разглядеть лицо нежданного гостя.
Павел узнал Ларису мгновенно. И не только хрупкую, но мускулистую и задорную воительницу из отряда «Планктон», но и маленькую врачиху из того дальнего медосмотра. «Сколько же лет прошло? – всплыла в голове дурацкая мысль. – Лет четырнадцать, не меньше. Тебе же сейчас на вид чуть за тридцать – что ж, тогда, выходит, совсем девчонкой была?» Мысль схлынула, и, вместе с меняющимся выражением лица Ларика, пришло осознание, что он знает и двух других врачей: и женщину, которая подмигнула ему – зажатому подростку, и великана-врача, и Павел нарушил мгновенную тишину вопросом: