Ничего личного
Шрифт:
— Да я тебе! — я растерянно развел руками: — Гораздо лучше приготовил…
— Громов, я не поняла, тебе жалко, что ли? — на меня уставились серые, как лезвие финки, глаза.
— Да бери хоть всю коробку, все для тебя. — Я завел двигатель и вырулил со двора.
Мои презенты женщинам произвели фурор, не знаю, сколько эти духи стоят в розницу, но седьмого марта я был затискан и зацелован, надеюсь, что у моих лауреатов мне весь год будет обеспечен режим наибольшего благоприятствования.
Март 1993 года. Локация — Город.
— Здравствуйте, из суда беспокоят. — деловито
На Центральной телеграфной станции Города недавно установили междугородние и международные телефоны автоматы, работающие от специальной карточки, покупаемой тут-же. Больше не надо заказывать заранее телефонный звонок и ждать, пока гнусавый голос заорет «Оренбург, шестая кабина!»
Из информации, полученной от словоохотливого сторожа «Алтайснабсбыт» я знал, что директор базы, Семен Самуилович Флейшман, после проведения приватизации вверенного ему предприятия, по крайне удачной схеме, ведет жизнь благополучного буржуа — приезжает на работу к девяти часам утра, проверяет выписку из банка, проверяет наличность в кассе, читает договора, после чего, набив карманы наличностью, убывает, на своем шикарном джипе темно-зеленого цвета, прожигать несправедливо нажитое и наслаждаться жизнью. Конечно, в рассказе пенсионера присутствовала классовая ненависть, но главное было установлено точно — после обеда первого лица организации на месте не бывает.
— Вы кто? Юрист? Записывайте — завтра, в десять утра у вас заседание в краевом арбитражном суде, кабинет триста седьмой. — Наташа, сверяясь с бумажкой, продолжила диалог: — Да нам все равно, не явитесь — решим дело в ваше отсутствие. У нас письмо вернулось из вашего почтового отделения за истечением срока хранения. Иск от железной дороги, сверхнормативный простой вагонов. Приезжайте раньше, почитаете дело. До свидания. Я молодец? — последняя фраза уже относилась ко мне, и я поцеловал в подставленные, пахнущие малиной, губы.
— Ты умница. Поехали, я тебя до Завода довезу, а то скоро обед заканчивается.
Март 1993 года. Локация — второй город Алтайского края.
Я не зря устроил перевод Виктора Брагина в РОВД района имени Вождя — Завод находился именно на территории этого района, да и сама территория Завода, с некоторой натяжкой, граничила с территориальной зоной, которую обслуживал оперуполномоченный уголовного розыска Брагин. Посему, никаких проблем с передачей заявления о мошенничестве в отношении нашего Завода со стороны иногородней организации в производство моему товарищу не предвиделось. Так как у меня на руках была только, случайно сохранившаяся ксерокопия договора, я снял с нее копию, украсил синей печатью и надписью «Копия верна», прикрепил акт сверки взаимных расчетов, подписанный нашим главным бухгалтером, а также конверт заказного письма, якобы отправленный в адрес проклятым мошенникам и вернувшийся ни с чем обратно. Все эти бумажки были достаточны для проведения процессуальной проверки по малозначительному делу о сумму, равной приблизительно пяти-шести средних заработных плат в стране. Доблестный начальник Брагина, лихой милицейский майор, сто лет ему здоровья, в жизни не слышавший о сроках исковой давности и пугавшийся бухгалтерских документов сильнее, чем проверяющих из УВД, лихо подмахнул резолюцию «Т. Брагин, провести проверку в полном объеме», и через минуту забыл об этом материале.
Выехали мы с Русланом и Брагиным
Жил господин Флейшман в двухэтажном доме, что стали, как грибы после дождя, расти в красивых окрестностях российских городов. Мы спрятали машину за углом, в проулке, в ожидании, когда распахнуться металлические ворота и появиться зеленый внедорожник. Время шло, директора все не было.
— Пацаны, надо найти телефон и позвонить в контору, может быть этот хмырь уже на работе, а мы тут торчим.
— Так поехали, что стоим?
— Вдруг мы уедем, а он появиться?
Самым рассудительным сегодня был Виктор, который высказал предположение, что директор, если еще дома, то вряд ли он поедет в сторону, противоположную от трассы, значит, если мы поедем искать телефон в сторону дороги, он мимо нас не проедет.
— А если поедет чужой темно-зеленый джип? — мне стало стыдно за отсутствие сообразительности я своим вопросом я попытался немного «подопустить» Брагина, но эта самка собаки логично парировал мне, что мы в любом случае будет останавливать этот автомобиль, а там разберемся — тот там едет «новый русский» или не тот.
Ближайший телефон мы нашли на автозаправочной станции, находящейся на трассе, напротив поселка.
Руслан выскочил из будки через пару минут, размахивая руками.
— Поехали скорее, я дозвонился, спросил директора, мне сказали, что сейчас соединят, я трубку бросил.
Темно-зеленый джип «Тойота Лэнд Крюзер» по-хозяйски расположился у конторы базы и был виден издалека, поэтому мы встали у киоска, торгующего чебуреками, с жадностью набросившись на горячие и жирные пироги.
— Так, все, одеваемся, там кто-то в машину сел. Через пару минут будет у нас.
Так как мы с Русланом официально ехали в дикую деревню, где люди последний раз видели уполномоченного НКВД в тридцатых годах, во время пресловутой борьбы за «колоски», то мы выпросили в поездку «калашниковский» «коротыш», зеленый бронежилет и такого же цвета каску с красной звездой на лбу, и сейчас все это хозяйство, с матами, натягивал на свою богатырскую фигуру Руслан Конев. Я же закрепил на крыше «Ниссана» синюю мигалку на магните (в те далекие времена сотрудники милиции не обращали внимание на такие вольности коллег территориальных отделов). Для завершения образа я надел на кисть руки петлю деревянной палочки, любовно выточенную и отшлифованную на токарном станке, и лично, выкрашенную черно-белыми полосами, после чего двинулся навстречу приближающемуся темно-зеленому джипу.
То, что мы не ГАИшники, видно было за версту, но в это суровое время бескомпромиссной борьбы с преступностью, граждане знали, что если милиционер нацепил «броник» и каску, то значит что-то случилось и играть в лотерею «Они не из ГАИ, я останавливаться не обязан» категорически не стоит.
Тяжелый внедорожник остановился, не доехав до меня несколько метров — водитель в машине был один, чернявый дядька за рулем опасливо поглядывал на меня и Руслана, картинно стоящего посреди дороги, с автоматом на груди.