Ничего не бойся
Шрифт:
Меня это ни капли не удивило. Я имею уже достаточно много опыта в этой сфере, чтобы привыкнуть к общению с людьми, работающими в группах быстрого реагирования, – полицейские, аварийщики, пожарные. Всё это люди, преданные своей работе, требующей от них как физической, так и психологической стойкости. Люди, которые чувствуют себя в своей стихии, находясь в самой гуще событий, принимая трудные решения, проводя различные операции, контролируя ход игры.
Иными словами, те, кто ненавидит находиться в стороне от дел, пока психиатр в костюме за тысячу долларов объясняет,
– Вы это серьезно? – усмехнулась детектив Уоррен.
Она неподвижно сидела на самом краешке жесткого деревянного стула, хотя рядом стояла довольно удобная кушетка. Даже не заглядывая в ее медицинскую карту, я могла сказать, что она страдает от острой боли в шее и левом плече. Это ясно по ее напряженной позе, по тому, как она старалась не крутить головой, а поворачивать весь корпус, чтобы оглядеть кабинет. Не говоря уже о плотно прижатой к туловищу руке, словно эта женщина пыталась защитить себя от возможного удара.
Я подозревала, что блондинка-детектив вряд ли будет отличаться чрезмерной учтивостью, и оказалась права. Передо мной сидела сурового вида дама с плотно сжатыми губами и впалыми щеками, под глазами залегли темные синяки. Все это делало детектива Уоррен намного старше ее сорока четырех лет.
– В основе моей практики лежит модель внутренних семейных систем, – терпеливо объяснила я.
Женщина вскинула бровь, но ничего не сказала.
– Одно из основных положений ВСС заключается в том, что человеческий мозг может быть условно разделен на несколько частей. Первая и самая важная – это «Я», которое управляет всеми другими частями мозга. Когда ваше «Я» осознает свою индивидуальность и преимущество над другими частями системы, вы легко сможете подчинить себе собственную боль.
– Я упала с лестницы, – равнодушно произнесла Ди-Ди. – Если мое «Я» должно было это как-то предотвратить, то уже слегка поздновато.
– Позвольте задать вам один вопрос. Вам больно?
– Вы имеете в виду – прямо сейчас?
– Именно.
– Ну да. По словам врачей, мои собственные сухожилия оторвали кусок кости от левой руки. Не самые приятные ощущения.
– На сколько бы вы оценили свою боль по шкале от одного до десяти? Единица означает легкий дискомфорт, десять – самую ужасную агонию, которую вы только можете себе представить…
Детектив поджала губы:
– Шесть.
– Значит, немного выше среднего.
– Разумеется. Просто надо оставить небольшой запас. Сегодня вечером предстоит принять душ, так что цифра поднимется до семи. Затем ночь без сна, которую я бы оценила на восемь, потому что, едва заснув, я то и дело переворачиваюсь на левый бок, что причиняет жуткую боль. Ну и, конечно же, завтра утром мне еще предстоит встать с постели, а это уже потянет на девятку.
– А что тогда, по-вашему, можно оценить в десять баллов?
– Пока не знаю, – кратко ответила Уоррен. – Я еще не успела разобраться во всех тонкостях, но могу сказать одно: психотерапевты для того и существуют, чтобы это выяснить.
Я улыбнулась:
– Думаю, многие мои пациенты с вами бы согласились.
– Я знаю об этой шкале, – сказала Ди-Ди. – Рассел Илг, мой персональный мучитель, уже меня с ней познакомил. «Представляй боль не как одну точку, а как целый спектр. В какой области спектра ты находишься прямо сейчас, в течение дня, недели? К тому же вместо того чтобы просто чувствовать боль, ты можешь проверить на себе все разнообразие физической муки». Или что-то вроде того.
– То есть он заставлял вас оценить уровень боли по этой шкале?
– Да. Рассел поднимает мою левую руку. Я кричу. Он просит меня сделать глубокий вдох, но я продолжаю кричать. Затем он спрашивает, тянет ли боль на восьмерку. Я говорю «нет», и он поднимает руку еще на пару сантиметров выше. – Ди-Ди больше не смотрела на меня. Ее взгляд замер где-то в одной точке на стене чуть в стороне от моего правого плеча. При этом она начала беспокойно покачивать ногой в воздухе.
Я просмотрела медицинские отчеты. Отрывной перелом, который детектив получила при выполнении задания, – очень редкое и особенно болезненное ранение. Для его лечения требуется еще более мучительное средство – физиотерапия. Она включает в себя огромное количество тяжелых упражнений, необходимых для того, чтобы сохранить подвижность плечевого сустава и в то же время уменьшить количество рубцовой ткани в течение восстановительного процесса.
Согласно медицинской карте, физиотерапевт работал с детективом дважды в неделю. Скорее всего, в конце каждого такого сеанса Ди-Ди уже не могла сдерживать слезы.
Мне стало интересно, что должна чувствовать в таком состоянии женщина, привыкшая всегда лично контролировать ситуацию.
– Получается, вам уже не в первый раз приходится оценивать свою боль? – уточнила я.
Уоррен неопределенно дернула головой.
– И как часто вы это делаете? – с нажимом спросила я.
– Ну, когда Рассел просит.
– То есть во время сеансов физиотерапии?
– Да.
– А дома? Скажем, вы просыпаетесь среди ночи, потому что плохо себя чувствуете. Что вы делаете в таких случаях?
Ди-Ди замешкалась.
Я не стала давить.
– Я говорю себе, что надо попытаться заснуть, – наконец ответила она.
– И это помогает?
Ди-Ди снова неопределенно кивнула.
– Вам все это нужно? – резко спросила я.
Женщину, похоже, этот вопрос озадачил.
– Что вы имеете в виду?
– Наш сегодняшний сеанс. Вам нравится сидеть в этом кабинете, беседовать со мной?
Детектив оторвала взгляд от стены и испытующе посмотрела на меня. В ее глазах читалось что-то бунтарское. Примерно этого я ожидала. Некоторые люди преувеличивают свою боль. Другие, наоборот, пытаются ее игнорировать. Несложно понять, к какому типу принадлежит Ди-Ди Уоррен.
– Нет, – напрямик ответила она.
– Тогда зачем вы пришли?
– Я хочу вернуться на службу. Мне нравится моя работа. – Теперь голос моей пациентки звучал скорее настороженно, чем враждебно.