Ничейная магия. Сполохи

Ростова Ирина

— Отлично. Тогда во-первых, расскажи мне, что нужно с собой взять для, скажем, недельного перехода через эти ваши пустоши.

— Это ты куда собралась?

— Так в пустоши. У тебя свои задачи, у меня свои. Я ж тебя не пытаю о том, доколе вы по горам лазали в сторону Имрейса?

Лессе смерил ее взглядом, потом посмотрел на Ломме и сказал:

— Ладно, я тебе завтра собраться помогу.

Мист кивнула.

— И во-вторых, меня интересуют некоторые приметы. Вот, например, где здесь что-то похожее на синее кольцо вокруг воды?

Следопыт

задумался, хмурясь, потом просветлел лицом.

— Это на северо-восток руины колодца из синеватого камня такие есть. А что там, сокровища?

— Да, еще какие, — фыркнула Мист. — Ой, да ладно тебе, не смотри так. Лэр мой нашел в библиотеке поэму, где было описано как некий герой шел от своего дома до Имрейса, чтобы начать там новую жизнь. И лэр вот хочет узнать, откуда он-таки шел. И мне вот надо пройти обратным ходом.

— Ну а чего ты сразу не сказала? — буркнул Лессе. — Давай свои приметы сюда, разберем. Может, я тебя провожу еще немного, пока Ломме на ноги встает.

— Пойдет через три дня, — пообещала Мист, скосив глаза на своего излечиваемого.

Лессе кивнул.

— Вот на день пути провожу тогда. Ну, что там у тебя после колодца?

Мист еще раз с оттенком тревоги на него посмотрела, но он выглядел вполне искренним, благодарным за помощь своему другу, поэтому, наверное, не было проблемой рассказать ему приметы на часть пути — даже большую часть пути.

— Дальше палец, указывающий в небо.

— Это Эведенская статуя, — тут же подал голос все слушавший Коурон. — Отсюда на север, только чуть к востоку. Примерно день пути.

— Что за статуя?

— Там рука в рост человека торчит из земли. Мы ее обрыли со всех сторон, но я так и не смог понять, в самом ли деле там статуя в полный рост, или просто фигура руки. И зачем такую руку делать?

— Для красоты, — сказала Мист. — Или как указатель.

Про указатель было, на самом деле, вероятно, потому что примета гласила, что нужно найти метку с определенным обозначением, и идти по ней. Мист была готова предположить, что рука там такая была не единственной, и с помощью таких указателей передавались направления, что называется, из уст в уста, следуя традиции эолен толком ничего не записывать, а полагаться только на свою выдающуюся память.

— Дальше стеклянная гладь без оправы, — сказала она. — Озеро?

— Там давным-давно нет озер, барышня. Были когда-то, но теперь нет. Так что разве что следы этого озера искать.

Это было плохо, потому что путь через засушливую землю и без поисков наугад предстоял нелегкий. С другой стороны, приметы формировались тогда, когда озеро в самом деле было, и это была надежная метка. Куда лучше колодца, даже, или статуи, которые можно относительно быстро уничтожить.

— Дальше стена воды.

— Акведук, — хором сказали Коурон и Лессе, и следопыт прямо на карте ногтем прочертил углубление. — Вот так идет. Отсюда и досюда сохранился. От статуи, надо, получается, идти сразу к акведуку, раз озеро не найти.

— Сохранился только тут, а где он был? — уточнила Мист, обводя линию цветом. — Вряд ли поэт знал, какие части сохранятся сотни лет спустя!

— Я считаю, — профессор Коурон отвлекся от зачаровавшей его головы зверя и очертил линию вправо и влево по карте. — Он шел так.

— Спасибо. Дальше там холодные врата. И это конец пути.

Она лукавила, конечно, но дальше холодных врат не собиралась ничего рассказывать, чтобы не провоцировать ненужное любопытство и возможный хвост, прямо сейчас или отложенный во времени.

— Холодные врата, — Коурон погладил свою бородку задумчиво. — Это, барышня, скорее местная легенда, чем география. Впрочем, упоминание ее вашим поэтом придает ей веса.

— Легенды тоже вполне могут привести к нужному месту, — не согласилась Мист, перебирая в голове свои приключения. — Так что меня вполне устроит легенда.

— Как, говорите, подписывался этот поэт?

— А я не говорила, — пожала плечами Мист. — Потому что я не знаю. В университетах не училась, лэр мне и не докладывался. Выдал приметы, и все.

— Сдается мне, барышня, вы лукавите, — покачал головой Коурон. — Вы, я уверен, прекрасно знаете, кто автор этих строк, но еще не до конца доверяете нам. Что же, я, пожалуй, сделаю шаг навстречу и поверю вам первым. Холодные врата, по описанию, это каменные плиты из белого камня, положенные друг на друга. Некое место силы прежних времен, за которым, как гласит легенда, лежал сам эль-Саэдирн.

— Сам эль-Саэдирн или дорога на эль-Саэдирн? — уточнила Мист, не сдержав порыв научного любопытства. В конце-концов, после холодных врат у нее еще было несколько примет, и дорога через перевал начиналась у некого “дерева смерти”, а вовсе не от каких-то там врат.

Коурон смерил ее оценивающим взглядом.

— В университетах, значит, не учились, барышня? А стоило бы, наверное, раз у вас там, я слышал, и девиц берут обучаться. Вопрос правильный, но я был склонен расценивать слова легенды буквально — что сразу за вратами начинается эль-Саэдирн. Правда, я слышал множество слухов о таких камнях совсем в другой части пустоши, так что, я очень заинтересован в том, что вам удастся увидеть или узнать. Поэтому я прошу вас по возвращению сюда написать мне письмо и рассказать, до какого места вам удалось дойти и что вы видели.

И, кажется, он не сильно рассчитывал на то, что Мист найдет эти самые врата, на самом-то деле.

— О, конечно, — легко согласилась Мист, которая очень надеялась на то, что вернуться удастся каким-нибудь более веселым и скоростным способом, тем более, что она давно приготовила, на всякий случай, зелье для создания метки перехода.

Коурон согласно покивал и сказал Лессе:

— Ты, Койл, кажется? Поможешь барышне и ее спутнику со сборами в дорогу. И проводишь, сколько получится. Мы задержимся здесь ровно столько, сколько нужно, чтобы похоронить соратников и обыскать пещеру зверя. Там может оказаться множество интересных археологических находок.