Нигерийский синдром
Шрифт:
– Геннадий Иванович, а почему в сандалиях? Зима ведь, не холодно?
Бизнесмен ответил просто:
– Нет, не холодно, ноги потеют!
Больше вопросов у нас не было. Уже давно этой проблемы у Геннадия Ивановича нет, потому что, к огромному сожалению, его убили в середине девяностых… впрочем, таких трагических смертей в те страшные годы хватало…
Более всего в этом торговом хаосе наши глаза и души порадовали африканские платья и ткани! Таких роскошных по своему крою, цветовой гамме и натуральным тканям нарядов я не видела больше нигде! Когда привезенное мною в подарок платье надела моя взрослая дочь, не было ни одного человека, не оглянувшегося ей вслед, не говоря уже о коллегах по работе, которых
Если бы африканские дизайнеры, если таковые, вообще, существуют, смогли бы прорваться на европейские подиумы и рынки, они бы в кратчайшие сроки спихнули с модного Олимпа европейских ассов, в большинстве своем набивших оскомину своими совершенно абсурдными коллекциями! Не секрет, что многие известные дизайнеры мужского происхождения имеют голубой оттенок, поэтому совершенно ясно, что модели свои они создают не из любви, а из жуткой ненависти к слабому полу. Если какой-то дурачок придумал джинсы, сидящие только на причинном месте, обнажая полностью живот, который будущим мамам надо беречь от переохлаждения и простуды, то мы почему-то, как по принуждению, должны носить такую хрень на своей заднице только потому, что нормальных джинсов в магазинах нет!
Я уж не говорю о том, что подобные модели совершенно не нужны в краях, где осень и зима длятся большую часть календарного года и где половина женского населения резко отличается своей конституцией от подиумных «вешалок». Если «голубые братья» придумали джинсы-колготки, то и здесь нет никаких симпатий и сочувствия к женщине. Они даже не задумались о том, что очень многим такая модель не только совершенно не идет, но и в принципе не налезает на те части тела, для которых предназначена. Если например влезают ноги, то никак не втиснуть попу! Кроме того, у многих дам неважные вены и сосуды, и такие узкие штаны просто усугубляют проблему. Но самое страшное, что альтернативы нет!
Пора бы уже что-то менять во всемирной индустрии моды! Пока же нам остается только надеяться и ждать… или же научиться шить самим!
Глава 9
Резкие гортанные крики местного населения оглушали и вкупе с ужасающими солнечными лучами утомляли до крайности. Люди общались, ругались, торговались до пены на губах, добиваясь от торговцев снижения цен. В свою очередь, последние уступать, как правило, не собирались, отчаянно доказывая справедливость своих расценок. Однако и те, и другие были рады видеть нас, белых, очень даже потенциальных клиентов для своей торговли. И представьте себе, за все время пребывания здесь мы не увидели ни одного представителя европейской расы! Так что Африку надо еще осваивать и осваивать, но, видимо, не больно-то хочется.
По мере прощупывания торговых рядов товары легкой промышленности подошли к концу и начались продовольственные. Это просто кошмар! В воздухе витала такая вонь, что даже нашей самой большой городской свалке делать здесь было нечего! На импровизированных прилавках, то есть ящиках, лежали какие-то жуткие куски мяса, облепленные со всех сторон огромными зелеными мухами. Кто знает, может человеческие останки? Возможно, и тут еще существуют первобытные племена, как на Соломоновых островах, лакомящиеся человечиной!
Да чего уж говорить о дикой Африке, когда в центре Европы, в благополучной Германии, один мужик съел другого по обоюдному согласию. Случилось это безобразие так.
Один, впоследствии обвиняемый, между прочим, бывший офицер криминальной полиции, отец троих детей, но сменивший ориентацию, дал в газету простенькое такое объявление, что хочет кого-нибудь сожрать. Потенциальная пища – мелкий торговец-садомазохист – откликнулась сразу. И несмотря на то что были другие претенденты на вилку и нож людоеда, выбор его пал на бедолагу коммерсанта, наверное, потому, что тот выглядел поупитанней остальных. Весь процесс приготовления ужина из заживо препарируемого страдальца снимался «поваром» на видео.
После просмотра злосчастного ролика заседание суда прошло в туалете, но парадоксально то, что для такого зверства в немецком законодательстве уголовная статья просто не предусмотрена, как, впрочем, и наказание. Однако, несмотря ни на что, людоеда лишили свободы на девять лет!
Кроме мяса, лежали и морепродукты – какие-то неизвестные нам виды морской рыбы, очень странные – и противные с виду. Брррр, и как их едят?! Овощей и фруктов – изобилие, но, например, томаты стоили намного дороже своих европейских огородно-садовых собратьев, наверное, потому, что здесь эта культура почти не произрастает. Проходя мимо говорливых торговок, заметили большой мешок с улитками размером с человеческий кулак. Улитки мне нравились всегда, но не как пища, конечно! В Германии их, особенно после обильного дождя, очень много: и в панцирях, и без, но таких исполински-здоровенных мы не встречали ни разу! Ошеломленные невиданным зрелищем, еще долго стояли и смотрели на большую груду шевелящихся раковин. Набравшись смелости, я решилась взять одну в руки. Без преувеличения, она едва поместилась у меня на ладони. От души полюбовавшись на это чудо природы, решили двигаться дальше, но не тут-то было!
– Мадам, мадам, – бросилась за нами торговка несчастными улитками (да, счастливыми их назвать, конечно же, трудно, все-таки не пришлось им в Германии родиться), – сколько вам нужно?
Надо было как-то выкручиваться. Наверное, здесь нельзя проявлять интерес к представленной продукции, а уж если сделал такую глупость, то должен, очевидно, выложить денежки.
– Купи улитку, купи улитку! – прошипел мне в ухо внутренний голос. – Хочу улитку, ну купиииии!
– Заткнись! – бесцеремонно прекратила я вымогательный процесс, а затем вежливо обратилась к торговке: – О, большое спасибо, но дело в том, что нам не на чем готовить, – сказала с очаровательной улыбкой, разумеется, через Вову, в надежде, что против этого аргумента крыть ей будет нечем.
Честно говоря, я не знала, как таких улиток едят, сырыми или вареными, и едят ли вообще. Может, их нам предлагали купить в качестве сувениров, кто знает? Однако дальнейшая беседа расставила все точки над «i».
– Это ничего! – «обрадовала» меня торговка. – Мы прямо сейчас вам их и пожарим!
От перспективы получить столь экзотический ужин яйцо, сосиска и кофе чуть не вырвались из моего организма наружу, поэтому, еле-еле взяв себя в руки, мы еще взяли в руки и ноги, и с нижайшими поклонами и словами: «Обязательно, как-нибудь, в следующий раз…» рванули подальше от разочарованных улиточных торговок, зато теперь были в курсе, что бедолаг едят в жареном виде!
Проходя узкими улочками, соединяющими части рынка, наткнулись на очень старую женщину в лохмотьях, распростершуюся на земле. Она просила подаяния точно так же, как наши некоторые старушки, которые просто не в состоянии выжить на те пенсии, которые получают от государства. Рядом с ней на земле, прямо на подстилке, лежал ребенок лет пяти, очевидно, внук. Мальчишка свернулся калачиком, на лбу выступили капли пота, не удивительно, при такой-то жаре! А может, ребенок был болен? Я присела перед малышом и погладила его по курчавой головке… Он так и не проснулся. Пройти мимо не смогла и дала старушке деньги, что-то около ста седи. Такая сумма её потрясла, потому что перед ней лежало всего несколько самых мелких ганских монет. Деньги, которые я ей дала, были для нее целым состоянием, поэтому она попыталась разбудить малыша, видимо, для того, чтобы и он поблагодарил меня, но я пресекла эти попытки, показав жестами, что делать этого не нужно… Старуха еще долго кланялась нам вслед…